Фьюри прищурился и внимательно посмотрел на эти два крючка. Он сдернул с них покрывало и завернул в него Кормию. И она перестала плакать.
Она была колодцем… колодцем, который он должен был наполнить. Она была будущим расы, основой жизни для новых братьев и новых Избранных. Первоисточником.
Как и все ее сестры.
— Ваша Светлость.
Он обернулся. Директрикс стояла в дверях храма, края ее длинных белых одежд касались пола, темные волосы были высоко уложены на голове. Ее улыбка была спокойной, глаза излучали умиротворенность, а на лице царило блаженное выражение духовного просветления.
Он позавидовал ее безмятежной уверенности.
Амалия поклонился ему, в мантии Избранных ее тело было стройным и элегантным.
— Я рада видеть Вас.
Он поклонился ей в ответ.
— А я Вас.
— Спасибо Вам за Ваш визит.
Она выпрямилась, последовала пауза.
Он не спешил ее заполнить.
В итоге это сделала Амалия, и казалось, она старалась тщательно подбирать слова.
— Я подумала, может быть, Вы желаете встретиться с другими Избранными?
Интересно, что она подразумевает под встречами, подумал он.
Ах, попить немного чаю, подхватил колдун, с бутербродами из кунилингуса, крендельками шестьдесят девять, и горсткой твоих твердых орехов.
— Кормия справляется очень хорошо, — сказал он, сразу отклоняя предложение об подобных вспомогательных встречах.
— Я виделась с ней вчера. — Тон директрисы был добрым, но нейтральным, словно она выражала спокойное несогласие.
— Правда?
Она снова низко поклонилась.
— Простите меня, Ваша Светлость. Вчера был день ее рождения, и я, согласно традициям, должна была передать ей свиток. И так как вы не отвечали на призыв, я сама явилась к ней. Я пыталась связаться с Вами весь день.
Господь всемогущий, у Кормии был день рождения, и она ничего ему не сказала?
Хотя, она сказала об этом Джону, не так ли? Вот откуда появился браслет.
Фьюри захотелось грязно выругаться. Он должен был подарить ей что-нибудь.
Мужчина откашлялся.
— Я сожалею, что не смог ответить.
Амалия выпрямилась.
— Это Ваше право. Пожалуйста, не беспокойтесь.
Воцарилась длительное молчание, и он прочел немой вопрос в глазах Директрикс.
— Нет, этого еще не произошло.
Плечи женщины поникли.
— Она отвергла Вас?
Память вернула его на пол возле кушетки. Это он остановился.
— Нет. Дело во мне.
— Ни в коем случае вина не может лежать на Вас.
— Неправда. Поверьте мне.
Директрикс двигалась по залу, ее руки беспокойно теребили медальон на шее. Вещица была точной копией того, который был на нем, с той лишь разницей, что ее медальон висел на белой атласной ленте, а цепочка с его безделушкой была черного цвета.
Она остановилась возле кровати, ее пальцы слегка погладили подушку.
— Я подумала, может быть, вы хотели бы встретиться с другими?
О, черт, только не это. Он не хотел, чтобы место Кормии, Первой Супруги, занял кто-то другой.
— Я догадываюсь, к чему Вы клоните, но дело совсем не в том, что я не хочу ее.
— Может быть, все же, Вы встретитесь с другими?
Ясно, как день, что Директрикс будет требовать от него либо заняться сексом с Кормией, либо выбрать себе другую Первую Супругу. Неудивительно. Прошло уже пять долгих месяцев.
Боже, возможно, это решило бы некоторые проблемы. Но незадача была в том, что выбрать другую Первую Супругу будет равносильно наложению на Кормию проклятья. Избранные воспримут это как ее полное фиаско, и она будет чувствовать то же самое, хотя в действительности дело обстояло совершенно не так.
— Как я уже сказал, меня устраивает Кормия.
— Безусловно… но, может, все-таки вы могли бы обручиться с другой? Лейла, например, обученная искусству эроса, весьма красива и лицом, и телом.
— Я не собираюсь поступать так с Кормией. Это убьет ее.
— Ваша Светлость… она уже страдает. Я видела это в ее глазах. Директрикс приблизилась к нему. — И более того, мы, остальные Избранные, тоже оказались в ловушке наших традиций. Мы отчаянно надеялись на возрождение привычного нам круга обязанностей. Если Вы возьмете другую Избранную в качестве Первой Супруги, и завершите ритуал, Вы освободите всех нас, в том числе и Кормию от бремени бесполезности. Она несчастна, Ваша Светлость. Еще больше, чем Вы.
Он снова вспомнил ее связанную, лежащую на кровати… Она не хотела этого с самого начала, не так ли?
Он подумал о ней, покорно сидящей в особняке. Подумал о том, что ей было неловко рассказать ему о необходимости своего питания. Она также ничего не сказала ему о дне рождения. Ничего о том, что ей хотелось выйти на улицу. Ни слова об этих конструкциях в своей спальне.