Одна прогулка по коридору вряд ли смогла компенсировать все то, чего он ее лишил.
— Мы оказались в ловушке, Ваша Светлость, — сказала Директрикс. — В данных обстоятельствах мы все скованы.
А если он так держался за Кормию лишь потому, что если она будет его Первой Супругой, ему не придется переживать по поводу всей этой неразберихи с сексом? Конечно же, он хотел защитить ее и поступить с ней правильно, несомненно, но он также хотел защитить и себя от возможных последствий сложившейся ситуации.
Были Избранные, которые хотели этого, хотели его. Он чувствовал на себе их взгляды, когда проходил ритуал посвящения.
Фьюри дал слово. И он уже чертовски устал нарушать собственные клятвы.
— Ваша Светлость, позвольте мне попросить Вас пойти со мной? Я хочу показать вам одно место, здесь, в Святилище.
Фьюри последовал за Амалией. Они вышли из Храма Праймэйла и в молчании спустились вниз по холму в сторону скопления белых четырехэтажных зданий с мраморными колоннами.
— Вот здесь живут Избранные, — пробормотала она. — Но мы с Вами к ним не пойдем.
Очень хорошо, подумал он, оглядываясь.
Проходя мимо, он отметил, что ни одно из окон не застеклено, хотя вряд ли нужно было беспокоиться по этому поводу. Здесь не было насекомых или животных… не было дождя. И отсутствали стекла, как и барьеры между ним и Избранными, смотрящими на него из своих покоев.
В каждом окне каждой комнаты каждого здания он видел женщину.
Господь Всемогущий.
— Вот мы и пришли. — Директрикс остановилась перед одноэтажным зданием и открыла двойные двери. Когда она широко их распахнула, сердце Фьюри упало.
Колыбели. Десятки рядов пустых колыбелей.
Он попытался восстановить дыхание, а голос Директрикс стал тоскливым.
— Раньше здесь было столько радости. Это место наполняла жизнь и радостное ожидание будущего. Если бы Вы только выбрали другую… Вам нехорошо, Ваша Светлость?
Фьюри пятился назад. Он не мог дышать. Он не мог… дышать.
— Ваша Светлость? — она протянула к нему руку.
Он резко отскочил от нее.
— Я в порядке.
Дыши, черт побери. Дыши.
На что ты согласился. Возьми себя в руки.
Будто колдун в его голове перетасовывал колоду карт, перед мысленным взором Фьюри пронесся калейдоскоп изображений, примеров того, как он подводил окружающих, начиная с ситуации с Зи и Рофом, и этими чертовыми лессерами, заканчивая далеким прошлым, его неудачами с собственными родителями.
Он был ущербен во всем, и так же оказался заперт в этой ловушке.
По крайней мере, Кормия может быть свободна от всего этого. Свободна от него.
Голос Директрикс был полон тревоги.
— Ваша Светлость, возможно, Вам нужно прилечь…
— Я возьму другую.
— Вы…
— Я выберу другую Первую Супругу.
Директрикс казалась потрясенной, но затем она низко поклонилась.
— Ваша Светлость, благодарю Вас… Спасибо… Воистину, Вы сила нашей расы и лидер для всех нас…
Фьюри позволил ей и дальше возносить пустые, никому ненужные диферамбы, его голова кружилась, и он чувствовал, как внутри все заледенело.
Директрикс обхватила ладонью свой медальон, радость переполняла ее спокойное лицо.
— Ваша Светлость, есть ли у Вас пожелания насчет Первой Супруги? У меня есть на уме пара Избранных.
Он жестко посмотрел на Амалию.
— Они должны желать этого. Никакого принуждения. Никакого связывания. Они должны этого хотеть. Кормия не хотела, и это было несправедливо по отношению к ней. Я вызвался на это добровольно, у нее же выбора не было.
Директрикс положила руку ему на плечо.
— Я понимаю, и, более того, абсолютно с Вами согласна. Кормия никогда не подходила для этой роли. Предыдущая Директрикс назначила ее Первой Супругой. Я бы никогда не поступила с ней так жестоко.
— И с Кормией все будет в полном порядке. Я имею в виду, что ее не выгонят отсюда, правильно?
— Ее всегда с радостью примут обратно. Она прекрасная женщина. Просто… она не настолько подходит для этой жизни, как некоторые из нас.
Последовала тишина, и в его голове мелькнул образ Кормии, как она раздевала его в душе, смотрела на него своими невинными зелеными глазами, возилась с его ремнем и кожаной одеждой.
Кормия просто хотела поступить правильно. Когда начался весь этот бардак, несмотря на свой страх, она бы подчинилась велениям традиций, позволила бы ему войти в нее. Это делало ее на порядок сильнее его, не так ли? Она не сбежала. Трусливо убегал он.