Раздались аплодисменты.
— Членов Совета.
Аплодисменты.
— И всех остальных из вас, кто является важнейшей частью глимеры, а также представителей моей кровной линии.
Аплодисменты.
— Эти десять лет для меня, как Главы Совета были довольно сложными, но надо признать, мы добились значительного прогресса, и я уверен, что мой преемник возьмет бразды правления в не менее твердые руки. С учетом того, что король взошел на трон, продвижение наших интресов с должным вниманием и заботой становится главным приоритетом. Благодаря постоянной работе Совета, мы несем это виденье в массы нашего народа… не смотря на необоснованную враждебность тех, кто не понимает проблем в той полной мере, в которой осознаем их мы.
Послышались одобрительные возгласы, и за отца Лэша подняли тост. Затем, отец Куина откашлялся и взглянул на троих аристократов, стоявших за его спиной. Слегка хриплым голосом он сказал:
— Для меня было честью служить глимере… и хотя я буду очень скучать по своей работе, было бы упущением с моей стороны не признать, что возможность проводить больше времени с моей семьей несказанно меня радует. Воистину, они занимают главное место в моей жизни, и я хочу поблагодарить их за ту легкость и тепло, что они дарят моему сердцу каждый день.
Мать Куина послала ему воздушный поцелуй и быстро заморгала. Его брат гордо расправил грудь, в его глазах появился блеск поклонения. Сестра захлопала в ладоши и запрыгала, локоны радостно танцевали вокруг ее лица.
В тот момент, отказ от него как от сына, брата, члена семьи был настолько полным, что даже факт отсутствия упоминания о нем даже слова уже не мог ввергнуть его в еще более депрессивное состояние.
Куин пришел в себя, когда отец постучался в дверь его комнаты. Этот легкий звук прервал его путешествие в прошлое, стирая сцену из его сознания.
Он нажал на кнопку «отправить смс», положил телефон в карман рубашки и произнес:
— Войдите.
Но дверь открыл не отец.
Это был доджен, тот же дворецкий, который сказал ему, что он не может пойти на бал, организованный глимерой в этом году.
Когда слуга поклонился, Куин не воспринял этот жест как дань уважения конкретно ему. Доджены кланялись всем. Черт, казалось, что даже если они нечаянно помешают еноту рыться в мусоре, то первое, что они сделают, так это отвесят ему поклон.
— Похоже, я должен убираться отсюда, — сказал Куин дворецкому, когда тот быстро окрестил себя оберегающими от сзглаза движениями.
— При всем уважении, — сказал доджен, его глаза все еще смотрели под ноги. — Ваш отец просит вас покинуть дом.
— Отлично. — Куин встал, держа в руках спортивную сумку, в которую упаковал свою коллекцию футболок и четыре пары джинс.
Перекинув ремень на плечо, он подумал о том, как долго еще будет оплачиваться его сотовый. Он ожидал, что его отключат еще два месяца назад — с тех пор как ему внезапно прекратили выделять деньги на содержание.
У него возникло чувство, что Т-мобайл[42] облажались по полной, как и он.
— Ваш отец просил передать Вам это.
Не выпрямляясь, дожден вытянул руку и передал Куину большой толстый конверт.
Желание велеть слуге взять эту чертову штуку и засунуть в задницу его отцу было практически непреодолимым.
Куин взял конверт и открыл его. Посмотрев на бумаги, он спокойно сложил их и положил обратно. Заткнув конверт за пояс, он сказал:
— Я дождусь, пока меня заберут отсюда.
Доджен выпрямился.
— В конце подъездной аллеи, если можно.
— Да. Конечно. Хорошо. — Какая уже разница. — Тебе нужна моя кровь, не так ли?
— Если Вы будете так любезны. — Доджен протянул ему медный кубок, нижняя часть которого была выполнена из черного стекла.
Куин достал свой швейцарский армейский нож, потому что охотничий у него конфисковали, и полоснул лезвием по ладони. Затем сжал кулак, и красные капли закапали на дно кубка.
Они сожгут ее, когда он выйдет за порог — часть ритуала очищения.
Они не просто выбрасывали за борт дефектного, они избавлялись от зла.
Не оглядываясь, Куин покинул свою комнату и направился вниз по коридору. Он не простился с сестрой, хотя слышал, как она практикует игру на флейте в своей комнате, и не стал отвлекать брата от чтения стихов на латыни. Он прошел мимо будуара своей матери, хотя слышал, как она разговаривает по телефону. И он был чертовски уверен, что без колебаний минует кабинет своего отца.
Они все хотели, чтобы он ушел. Доказательство этому лежало в конверте.