— Зачем тебе…
— Потому что он мне нужен.
Забрав последний флакон, Рив повернулся к шкафу спиной. Его аметистовый взгляд был в обычной манере проницательным, как у гадюки. Боже, он всегда выглядел так, будто измерял расстояние для броска, даже когда находился в компании Братьев.
— Как, по-твоему, они смогли найти это место? — спросил Рив.
— Не знаю, — Фьюри кивнул в сторону двери. — Давай убираться отсюда. Здесь небезопасно.
Рив улыбнулся, обнажая все еще длинные клыки.
— Я абсолютно уверен, что со всем справлюсь сам.
— Не сомневаюсь. Но, вероятно, будет лучше, если ты все-таки покинешь это место.
Рив пересек комнату, осторожно обходя упавшие коробки с повязками, латексными перчатками и градусниками. Он опирался на трость, но только полный идиот мог подумать, что он беззащитен.
Его тон был обычным, когда он тихо спросил:
— Где твои черные кинжалы, девственник?
— Не твое дело, пожиратель грехов.
— Да что ты, — Рив поддел тростью шпатели[50], как будто пытаясь затолкать их обратно в коробку. — Я думал, ты в курсе, что со мной разговаривал твой близнец.
— Даже так?
— Пора уходить.
Они оба посмотрели в коридор. Позади них, нахмурившись, стоял Зейдист, его глаза были черными.
— Я имел в виду немедленно, — повторил Зи.
Рив спокойно улыбнулся, когда его телефон зазвонил.
— Вы знаете, мне пора. Всегда приятно иметь с вами дело, господа. До скорого.
Парень обошел Фьюри, кивнул Зи, и, поднеся телефон к уху, спокойно покинул комнату, опираясь на трость.
Звук его шагов постепенно растворился в тишине.
Фьюри ответил на вопрос, прежде чем близнец его задал:
— Я пришел, потому что ты не отвечал на мои звонки.
Он прикладом протянул оружие брату.
Зейдист взял девятимиллиметровый и, проверив патронник, вложил его в кобуру.
— Я был слишком зол, чтобы говорить с тобой.
— Я звонил не по нашему с тобой поводу. Я обнаружил Бэллу, сидящую в столовой, и она плохо выглядела. Я отнес ее наверх. Думаю, неплохо будет, если ее навестит Джейн, но решать тебе.
Лицо Зейдиста полностью потеряло цвет.
— Бэлла сказала, что с ней что-то не так?
— Она была в порядке, когда я положил ее на кровать. Сказала, что слишком много ест, из-за этого и проблемы. Но… — Может быть, он ошибался насчет ее кровотечения? — Я на самом деле думаю, что Джейн должна ее осмотреть…
Зейдист сорвался с места и побежал, стук его ботинок раздавался в пустом зале, громовым эхом отскакивая от стен опустевшей клиники.
Фьюри пошел вслед за ним. Когда он подумал о своей роли Праймэйла, то представил себя, бегущим сломя голову к Кормии, с такой же озабоченностью, нетерпением, отчаянием. Боже, он представлял это с такой ясностью… ее, с его ребенком внутри, его самого, потерявшего голову от беспокойства, так же как и Зи сейчас.
Фьюри остановился и заглянул в больничную палату.
Что чувствовал его отец, стоя у родового ложа своей жены, когда она давала жизнь двум здоровым сыновьям? Он, наверное, был вне себя от радости, просто сверх всякой меры… пока не появился Фьюри и не добавил еще счастья, хоть и казалось, куда уж больше.
Рождение всегда было огромным риском. Во всех смыслах этого слова.
Фьюри продолжал идти по коридору к разрушенному лифту, размышляя, что возможно, его родители с самого начала знали, что рождение двух здоровых сыновей приведет в конечном итоге к несчастью. Они были строгими приверженцами веры Девы-Летописецы в священное равновесие. В какой-то мере, их не удивило похищение Зи, потому что оно принесло своего рода баланс в их семью.
Может быть, именно поэтому отец прекратил поиски Зейдиста, после того как узнал, что нянька умерла, а сын, которого он потерял, был продан в рабство. Может быть, Агони посчитал, что его поиски обрекут Зейдиста еще на более горькую участь — попытка найти и вернуть его привела к смерти няньки и повлекла за собой не просто плохие — ужасающие последствия.
Возможно, он винил себя в том, что Зейдист оказался в рабстве.
Фьюри был уверен в этом.
Он остановился и посмотрел на зал ожидания, где царил разгром, как после барной вечеринки в духе «угощаю-всех».
Он думал о том, что жизнь Бэллы висит на волоске из-за беременности, и его ужасно беспокоило, имеет ли еще силу их чертово родовое проклятье.
По крайней мере, он избавил Кормию от этого наследия.
Колдун кивнул. Отлично сработано, напарник. Ты спас ее. Это первая стоящая вещь, что ты сделал.
Ей будет гораздо, гораздо лучше без тебя.
Глава 20
Мистер Д припарковался позади фермерского домика и заглушил двигатель своего Фокуса. Выходя из машины, он захватил с собой валявшиеся на пассажирском сидении сумки. На чеке в его бумажнике красовалась сумма в 147,73 доллара.