Она была возбуждена; поэтому ее естественный аромат был так силен.
— Почему эта сцена? — Спросил Фьюри. — Почему ты выбрала именно эту сцену?
Фьюри ждал ее ответа, напрягшись всем телом, его эрекция пульсировала в такт сердцу. То, что неслось по его венам, не имело ничего общего с ритуалами, обязательствами и ответственностью. Речь шла об откровенном, жестком сексе, после которого они оба будут истощены, покрыты потом и, возможно, даже легкими синяками. И, к его стыду, Фьюри не волновал тот фаrт, что Кормия была возбуждена из-за просмотренного ею ранее фильма. Было плевать, что он не имел к этому отношения. Он хотел, чтобы Кормия использовала его… полностью осушила, и чтобы его тело стало абсолютно вялым, даже перманентно напряженный член.
— Почему ты выбрала эту сцену, Кормия?
Ее изящная рука опять коснулась шеи.
— Потому что… она заставляет меня думать о тебе.
Фьюри издал рык. Окей, не такой ответ он ожидал услышать. Долг — это одно дело, но, блин, Кормия не выглядела как женщина, живущая согласно традиции. Она хотела секса. Может, даже нуждалась в нем. Как и сам Фьюри.
И она хотела заняться сексом с ним.
Фьюри медленно повернулся к ней, его тело обрело неожиданную координацию, туман от красного дымка и алкоголя рассеялся.
Он собирался взять ее. Здесь. Сейчас.
Он спустился по низким ступенькам, готовый предъявить права на свою женщину.
Освещенная ослепительным сиянием глаз Праймэйла, Кормия поднялась с кресла. Мужчина приближался к ней массивной тенью, его широкие шаги преодолевали расстояние сразу в две ступеньки. Фьюри остановился примерно в футе от нее, и пах он восхитительными сигаретами и темными специями.
— Ты смотрела потому, что сцена напоминала обо мне, — сказал он низким, грубым голосом.
— Да…
Протянув руку, он коснулся ее лица.
— И о чем же ты думала?
Собрав всю храбрость, она вымолвила слова, казавшиеся бессмыслицей.
— Я думала о том, что я… питаю к тебе определенные чувства.
Его эротичный смех был полон темного трепета.
— Чувства… Интересно, где конкретно ты чувствуешь меня? — Его пальцы скользнули с лица по шее и к ключице. — Здесь?
Она сглотнула, его рука переместилась с плеча вниз по руке.
— Может, здесь? — Он сжал ее запястье, прямо напротив вены, а потом его рука прошлась по талии Кормии, обернулась вокруг нее, остановившись на пояснице. — Скажи, может, здесь? Он неожиданно схватил ее бедра обеими руками, прислонился губами к ее ушку и прошептал: — А может, ниже?
В ее сердце что-то нарастало, столь же теплое, как и свет в его взгляде.
— Да, — ответила она, едва дыша. — Но также и здесь. Больше всего… здесь. — Она поднесла его руку к своей груди, положила ее прямо над сердцем.
Он замер, и Кормия почувствовала перемену в его настроении, жар в его крови начал остывать, огонь затихал.
Ах, да, подумала она. Раскрывшись, она обнажила его правду.
Хотя, все было ясно уже давно, не так ли?
Праймэйл сделал шаг назад и пропустил руку сквозь свои фантастически красивые волосы.
— Кормия…
Призвав чувство собственного достоинства, Кормия расправила плечи.
— Скажите мне, что ты собираешься делать с Избранными? Или именно меня ты не желаешь в качестве своей супруги?
Обойдя ее, Фьюри принялся расхаживать перед экраном. Застывшая сцена фильма, с Джонни и Бэйби, лежащими так близко друг к другу, отсвечивали на его теле, и Кормия жалела, что не знает, как выключить фильм. Изображение Бэйби, закинувшей ногу на Джонни, его рука, сжимающая ее бедро, когда он терся об нее, — не в таком представлении Кормия сейчас нуждалась.
— Я не хочу быть ни с кем, — сказал Праймэйл.
— Лжец. — Когда он, удивленный, повернулся к ней, Кормия поняла, что вежливость больше не имела для нее значения. — Ты с самого начала знал, что не хочешь спать ни с кем из нас, не так ли? Ты знал это, и все равно согласился на церемонию перед Девой-Летописецей, даже, несмотря на то, что был влюблен в Бэллу, и не мог быть ни с кем другим. Ты возложил надежды сорока достойных женщин на ложь…
— Я встречался с Директрикс. Вчера.
Колени Кормии подогнулись, но она заставила голос звучать сильно.
— Неужели? И что ты решил?
— Я… собираюсь отпустить тебя. С позиции Первой Супруги.
Кормия сжала мантию с такой силой, что раздался треск ткани.
— Собираешься или уже так сделал?
— Уже сделал.
Кормия сглотнула ком, и рухнула обратно в кресло.
— Кормия, прошу, пойми, что дело не в тебе. — Он подошел к ней и сел на колени. — Ты красивая…
— Нет, во мне, — сказала она. — Не то, чтобы ты не мог соединиться ни с одной женщиной, ты не хочешь меня.