Симпатичный мальчик, стоявший рядом с высоким мужчиной, казалось, был единственным безучастным к происходящему. Огромные серые глаза пытливо всматривались в толпу, стараясь кого-то отыскать в ней. В это время южные врата распахнулись, и в огромный зал вошёл император. Пройдя на клирос, Лев звучным голосом запел хвалебную песнь Господу. Тем временем Фотий наконец увидел ту, что так часто посещала его мысли. Мальчик нетерпеливо взглянул на дядю и уже был готов бежать к Екатерине. Ованес, прекрасно понимая желание племянника, тем не менее попросил того проявить немного терпения, обещая помочь, как только представится возможность. Случай не заставил себя ждать: Даниелиду, с которой Екатерина была очень дружна, зачем-то позвала к себе настоятельница. Воспользовавшись тем, что девочка, ожидая подругу, осталась одна, Фотий поспешил к ней.
- Екатерина! - тихонько окликнул её Фотий. Вздрогнув от неожиданности и озираясь по сторонам, девочка испуганно сказала:
- Фотий, что ты здесь делаешь? Ты же знаешь, что законы монастыря очень строги и нам не разрешается общаться с мальчиками, тем более в стенах храма!
- Знаю. Но я ненадолго. Я... - Фотий мгновение поколебался, но, собравшись с духом, произнёс: - Я просто хотел поздравить тебя с Рождеством. - С этими словами он достал медальон и протянул его Екате- рине. Девочка искренне залюбовалась чудесным подарком и с благоговением взяла его.
- Как красиво! Но что это?
- Это - твой амулет. Несколько раз я видел его во сне, после чего решил сделать. Думаю, что этот ме- дальон будет приносить удачу. И мне очень хочется, чтобы он принадлежал тебе. Кто знает: может, со вре- менем станет понятно, что он обозначает!
С трепетом рассматривая причудливые круги, Екатерина произнесла:
- Спасибо большое, Фотий.
Тут дверь отворилась, и к ним подошла Даниелида.
- Какая красота! - воскликнула она. - Что это?
- Мой медальон, - ответила девочка.
- Э... Екатерина обронила его в храме, а я нашёл и решил вернуть его хозяйке, - пришёл на выручку Фотий, мысленно прося Господа не записывать эту маленькую ложь во благо в книгу грехов.
- Что-то я не видела раньше у тебя таких дорогих украшений, - с улыбкой произнесла Даниелида. - Ну, да ладно. Нам пора. Незачем нарываться на неприятности в такой день, - сказала девочка, направляясь к выходу.
Екатерина последовала было за ней, но потом, словно поддавшись порыву, подбежала к Фотию. Робко посмотрев ему в глаза, она с нежностью сказала:
- Спасибо большое, Фотий! За всё.
Оставшись один, мальчик в очередной раз почувствовал, будто обрёл крылья. В тот момент он ощутил себя героем, способным преодолеть любые трудности и сотворить все самые красивые украшения, чтобы хотя бы ещё раз услышать «Спасибо, Фотий!» и увидеть радость в её глазах.
Неожиданно входная дверь отворилась, и Ованес, не на шутку встревожившись, подбежал к племяннику:
- Где Екатерина?
Впервые Фотий видел дядю в таком состоянии: лицо того заметно потемнело, а глаза бешено метали молнии.
- Она только что вышла вместе с Даниелидой, - растерянно ответил мальчик.
Тут наконец Фотий расслышал гул, усиливающийся с каждой минутой. В зале явно что-то происходило.
- Дядя, а что случилось?
- Потом, Фотий, - стараясь сохранять спокойствие и ясность ума даже в такой непростой ситуации, ответил Ованес. - Немедленно уходи отсюда! Найди Андрея, и ждите меня в карете. И не смей высовывать- ся оттуда!
Казалось, напряжение дяди передалось и племяннику, потому что Фотий вдруг почувствовал дрожь во всём теле.
Андрей - конюший и верный подданный Ованеса - как ни в чём не бывало стоял возле кареты и что-то говорил лошадям, поглаживая их роскошные гривы.
- Андрей! - мальчик подбежал к молодому человеку и схватил того за рукав.
- Маленький гений, что случилось? - с улыбкой поинтересовался Андрей.
- Дядя сказал, чтобы я нашёл тебя и чтобы мы ждали его в карете. Что-то случилось в храме, но что именно - я не знаю.
- Тогда садитесь в карету, а я буду здесь. Вместе подождём вашего дядю.
Забравшись в карету, Фотий выглянул в небольшое отверстие, пытаясь выяснить, что происходит. Неожи- данно воздух пронзил крик, который постепенно перерастал в ужасающий шум толпы, повторяющей, словно в оцепенении, единственную фразу: «Царь убит!».
Сидя в тёмной карете, Фотий уже не обращал внимания на толпу. В мысли его проникла пустота. Проис- ходящее казалось сном, но мальчик понимал, что пробуждение будет непростым, ибо ничто уже не будет прежним.
- В ту ночь случился очередной переворот, - обратившись к ребятам, сказал Тимофей Иванович. - Им- ператор был убит, а его место на византийском престоле занял Травл. Тот самый, кому покойный Лев так опрометчиво решил сохранить жизнь. Пророчество Книги сивилл всё-таки сбылось. Но шли годы. Со вре- менем случившееся в рождественскую ночь практически стёрлось из памяти византийцев, и жизнь вновь потекла в привычном русле. Однако после кончины императора Травла трон перешёл к его сыну Феофилу. Тот, по-прежнему глубоко переживая ужасную гибель своего любимого крёстного, ничего не забыл. И, едва взойдя на престол, жестоко отомстил всем, кто был виновен в гибели императора Льва. А в это же самое время далеко от величественных стен Царьграда начинало своё существование в истории молодое государство руссов-славян, распростёртое на огромной территории с севера на юг и с запада на восток, с множеством крепостей и укреплённых поселений. Вместе с Куябией, Славией и Артанией, а также со священным островом Руян - главным славянским центром - эта страна являла собой уникальный союз племён, связанных между собой духовными узами. Правда, в отличие от остальных городов, столица Артании - белокаменная Арта - была закрыта от посторонних и окутана ореолом тайны. Эта тайна долгие годы будоражила людские умы, побуждая к действиям всё новых и новых завоевателей. Но всё было тщетно до тех пор, пока на то была Воля Божия. Однако когда каган - такой титул носил князь Артании - приютил своего внезапно заболевшего друга, торговца из Константинополя, и впустил его в священную Арту, Ратмир, верховный жрец, понял, что час настал. В то утро он, как обычно, пришёл навестить князя. Однако взор его был печален... - Тимофей Иванович задумчиво посмотрел в окно, словно листая в памяти знакомые картины...