IV акт — небеса — продолжение той истории, которая была прервана грехопадением. Бог сотворил землю и доверил ее нам, чтобы мы поддерживали порядок и увеличивали красоту. Мы должны были быть Его наместниками, управляющими с Его благословения и разрешения. Это установление было нарушено грехопадением, и поэтому земля больше не находится в нашем владении, как это было когда-то. Когда Иисус искупил нас, Он сделал это не для того, чтобы поместить нас навсегда на скамью запасных. Он возродил нас, чтобы мы снова вернулись в игру. Он даже подверг землю временному тлению до того дня, когда она «освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» (Рим. 8:21). Мы будем править вместе с Иисусом Христом. «Святой Петр несколько секунд все же держался на воде, — напоминает нам Льюис, — и наступит день, когда обновится вселенная и станет безгранично послушна воле облеченных славой и послушных людей, когда мы сможем делать любые вещи, когда мы станем совершенны, каковыми и были, как сказано в Писании».
Частью приключения станет возможность исследовать чудеса обновленных небес и обновленной земли, самым захватывающим из которых будет Сам Бог. У нас впереди будет вечность, чтобы постигать чудеса Божьи, и не просто постигать, но радоваться им и делиться этой радостью друг с другом. Вот нечто удивительное для размышления: Бог создал вашу душу уникальной. Мы все уникальные создания, каждый из нас. Следовательно, как сказал Макдоналд,
Каждый из нас отличается от другого, и поэтому мы можем знать то, чего другой знать не может: и… дело каждого, кто принадлежит царству света и наследует его, поделиться его частью с остальными.
Непроизнесенные проповеди
Возможно, поэтому Исаия видел летающих вокруг Господа серафимов, которые взывали друг к другу и «говорили: свят, свят, свят Господь Саваоф!» не Богу, а друг другу (Ис. 6:3). Они призывали друг друга посмотреть на царственность и славу Божью, для того чтобы радость их возросла, когда они славят Его вместе. Ощущение радости усиливается, когда мы делимся им с кем-то. Поэтому так часто мы думаем в момент особого ликования: «Как бы я хотел, чтоб моя возлюбленная была со мной!»
Исследование небес должно также включать наше исследование друг друга. Как это может быть иначе? Как может любовь быть полной без свободы быть обнаженными и не стыдиться? Мы не просто не будем стыдиться, мы будем прославлены. Ведь одна из печалей нашей настоящей жизни заключается в том, что мы чувствуем разобщенность даже с самыми близкими людьми. Женатые могут быть одними из самых одиноких на земле не из-за того, что в их браке не все гладко, а потому, что они изведали самое лучшее, что может быть в человеческих взаимоотношениях, и поняли, что это далеко не все, что могло бы быть. В «Повести о двух городах» Чарлз Диккенс передал ощущение того, что чужая душа — потемки для другого человека:
Странно, как подумаешь, что каждое человеческое существо представляет собой непостижимую загадку и тайну для всякого другого. Когда въезжаешь ночью в большой город, невольно задумываешься над тем, что в каждом из этих мрачно сгрудившихся домов скрыта своя тайна, и в каждой комнате каждого дома хранится своя тайна, и каждое сердце из сотен тысяч сердец, бьющихся здесь, исполнено своих тайных чаяний, и так они и останутся тайной даже для самого близкого сердца.
Перевод с англ. С. П. Боброва и М. П. Богословской.
Но на небесах и эта завеса спадет, и не к нашему стыду и чувству неловкости, а к нашей славе. Помните, мы будем совершенны, мы будем теми душами, которыми Бог и задумал нас до начала времен. А затем, как сказал Макдоналд,
В нашем распоряжении будет целая вселенная, а мы будем послушными, радостными детьми в великом доме нашего Отца. Думаю, что тогда душа каждого будет открыта для нас и мы сможем познавать мысли и жизнь друг друга, как и наши собственные, и в этом смысле мы будем подобны Богу. Когда мы все станем такими же любящими и неэгоистичными, как Иисус; когда, как у Него, наше представление об удовольствии будет совпадать с представлением о том, что Бог есть, и о том, каков Он есть; когда сознания того, что любой человек — это просто непохожая на нас личность, будет достаточно, чтобы он стал для нас ценным.
Ну и конечно, нас ждет исследование собственной жизни. Придет время, когда мы с нашим Господом оглянемся на историю своей жизни. Любая тайная вещь станет явной, каждое слово, сказанное с глазу на глаз, будет услышано. И тут моя душа снова отступает назад: разве это не полный кошмар? Вся идея суда была извращена нашим врагом. Одна евангелическая брошюра выражает распространенное представление о том, что сразу по прибытии на небеса свет станет приглушенным и Бог даст сигнал, чтобы запустили видеокассету, на которой записана вся наша жизнь, чтобы показать ее всей вселенной: каждый позорный поступок, каждую нечистую мысль. Разве так может быть? Если «нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе» (Рим. 8:1. — Курсив автора), как же может случиться так, что нам будет стыдно? Господь сам облек нас в белые одежды (Отк. 3:5). Разве будет Он после этого обнажать Своих возлюбленных, чтобы вся вселенная таращила на них глаза? Никогда.
Тем не менее Бог может захотеть оценить нашу жизнь; какое бы воспоминание о прошлом у нас ни осталось на небесах, мы знаем следующее: это будет только содействовать нашему благу. Мы прочтем нашу историю в искупительном свете и увидим, как Бог использовал добро и зло, печаль и радость к нашему благу и Своей славе. Уверенные в полном прощении, мы будем свободны познать себя целиком, пройтись снова по периодам своей жизни, замереть перед заветными моментами и преклониться с благоговением перед милостью Божьей, прощающей то, что мы так усердно старались забыть. Наша благодарность и благоговение перерастут в поклонение Богу, такому сильному и доброму, примающему нас целиком.
Мы с Брентом постарались найти слова, чтобы ответить на вопросы, которые, как мы думаем, есть в сердце каждого. Что касается христианского пути, то нас начали преследовать еще два вопроса: «Дойду ли я до конца?» и «Будет ли там хорошо, когда я туда приду?»
Несколько лет назад кризис в нашем браке со Стейси достиг своей критической точки. Однажды во время завтрака возник вопрос о разводе, но так странно, будто речь шла о малиновом варенье. Мы сильно отдалились друг от друга, и я прекрасно отдавал себе в этом отчет, но до этого момента не представлял, насколько далеко. На протяжении следующих дней у меня родился экстренный план по спасению ситуации. Мы должны были отправиться на каникулы в горы в надежде вернуть хотя бы часть того, что мы потеряли. Наш медовый месяц прошел в Йосемитском парке, и я подумал, что, может быть, этот уголок поможет нам вернуть утраченную романтику.
Мы отправились на следующий день после Рождества, теплым ранним утром. Но время шло, и через несколько часов мы увидели, что впереди в горах собирается снежная буря. Наступил вечер, который принес с собой снегопад, поначалу слабенький, но постепенно становящийся все сильнее и сильнее. Наша машина начала скользить, и ее стало заносить на дороге, покрытой льдом. Когда мы добрались до въезда в парк, было уже совершенно темно. Прямо перед нами я разглядел машину, которая развернулась и устремилась обратно в горы. «Боже, — молился я, — пожалуйста, только не сейчас, только не в этот решающий момент». Смотритель парка сказал нам, что дорога стала очень опасной и в горах бушует снежная буря. Несколько машин уже соскользнуло со скоростной трассы. Он посоветовал нам повернуть назад, но оставил выбор за нами.