— Закрыли вы дверь, когда уходили?
— Право, старина, не могу вспомнить, — ответил Скарлетт. — Я был чертовски расстроен. Я мог захлопнуть дверь.
Вэнс повернул ручку и дверь открылась.
— Так, так. Во всяком случае, затвор не действует. Что, это часто случается?
— Никогда этого не было на моей памяти, — с удивлением ответил Скарлетт.
Вэнс дал нам знаком понять, чтобы мы оставались в передней, а сам прошел в дверь направо, которая вела в музей. Вскоре он вернулся.
— Кайль умер, — объявил он. — И, по-видимому, его еще никто не обнаружил. Мы не будем пользоваться незапертой дверью, — добавил он, — мы поступим по обычаю, и посмотрим, кто откликнется.
Мы вышли на наружную лестницу, и Вэнс позвонил. Через несколько минут дверь нам отворил бледный, болезненного вида человек в ливрее. Он поклонился Скарлетту и холодно оглядел остальных.
— Браш, я полагаю? — сказал Вэнс.
Лакей слегка поклонился, не сводя с нас глаз.
— Доктор Блисс дома? — спросил Вэнс.
Браш перевел взгляд на Скарлетта. Несколько успокоившись, он приотворил дверь.
— Да, сэр, — ответил он. — Он в своем кабинете. О ком я должен доложить?
— Нечего беспокоить его, Браш. — Вэнс вошел в переднюю, и мы последовали за ним. — А что, доктор все утро был в своем кабинете?
Лакей с негодованием посмотрел на Вэнса. Тот улыбнулся.
— Вы держите себя вполне корректно, Браш, но нам не нужны уроки этикета. Это мистер Маркхэм, нью-йоркский окружной следователь. Нам нужны сведения. Хотите вы дать их добровольно?
Лакей заметил полицейского в форме внизу лестницы, и лицо его побледнело.
— Вы окажете доктору услугу, ответив нам, — вставил Скарлетт.
— Доктор Блисс был в своем кабинете с девяти часов утра, — ответил лакей обиженным тоном.
— Вы в этом уверены? — спросил Вэнс.
— Я приносил ему завтрак и с тех пор был все время на том же этаже.
— Кабинет доктора Блисса, — заметил Скарлетт, — там, в глубине передней, — и он указал за занавешенную дверь в конце широкого коридора.
— Он должен нас слышать.
— Нет. Дверь плотно обита материей, — объяснил Скарлетт. — Никакие звуки из дома не могут проникнуть в кабинет.
Лакей хотел уйти, но Вэнс остановил его.
— Погодите, Браш. Кто еще был в доме?
— Мистер Хана наверху. Он был нездоров.
— А, вот как. — Вэнс вынул свой портсигар. — А другие домочадцы.
— Миссис Блисс вышла около девяти. Кажется, за покупками. Мистер Сальветер вышел из дому вскоре после этого.
— А Дингль?
— В кухне внизу, сэр.
— Скажите, Браш, а как же мистер Кайль? Я слышал, что он заходил сегодня утром.
— Он и сейчас в музее. Я забыл об этом, сэр. Доктор Блисс может быть еще с ним.
— Вот как. А когда же пришел мистер Кайль?
— Около десяти.
— Вы его впустили?
— Да, сэр.
— И вы доложили доктору Блиссу о его приходе?
— Нет, сэр. Мистер Кайль просил его не беспокоить. Он объяснил, что пришел раньше времени и хочет кое-что посмотреть в музее.
— Он прошел прямо в музей?
— Да, сэр, я отворил ему дверь.
— Еще одно, Браш. Затвор наружной двери не был защелкнут, так что снаружи всякий мог войти в дом.
— Очень странно, сэр.
— Почему странно?
— Он был защелкнут, когда мистер Кайль пришел в десять часов утра. Я это заметил, когда впускал его. Он сказал, что хочет остаться один в музее. А так как жители дома не всегда запирают дверь, когда уходят на короткое время, я нарочно поглядел, закрыт ли замок. Иначе, кто-нибудь мог войти и помешать мистеру Кайлю.
— Однако, Браш, — воскликнул Скарлетт, — когда я пришел в половине одиннадцатого, дверь была открыта.
— Погодите, Скарлетт. — Вэнс повернулся к лакею. — Куда вы пошли, когда впустили мистера Кайля?
— В гостиную, сэр. Я оставался там до вашего звонка.
— Слышали ли вы, как входил мистер Скарлетт?
— Нет, сэр. Я работал с пылесосом. Он так шумел.
— Хорошо. Но если пылесос так шумел, как вы можете знать, что доктор Блисс не выходил из кабинета?
— Дверь в гостиную была открыта, сэр. Я бы видел, если бы он вышел.
— Но он мог выйти через музей и через парадную дверь без того, чтобы вы его услышали.
— Это немыслимо, сэр. На докторе Блиссе были только легкий халат и пижама. Вся его одежда наверху.
— Отлично, Браш. Но вот еще один вопрос. Звонил кто-нибудь у парадной двери после прихода мистера Кайля?
— Нет, сэр.
— Может быть, звонили, и дверь отворила Дингль?
— Она позвала бы меня, сэр. Она никогда утром не отворяет дверь. Она в неподходящей одежде до обеда.
— Характерная женская черта! — пробормотал Вэнс. — Можете идти вниз. С мистером Кайлем произошел несчастный случай, и мы должны его разобрать. Никому ничего не говорите. Поняли.
Браш глубоко втянул в себя воздух. Казалось, ему было дурно. Лицо его стало известково-бледным.
— Конечно, сэр, я понимаю, — сказал он с усилием. И неровными шагами вышел по лестнице слева от кабинета доктора Блисса.
Поставив полицейского в передней, Вэнс, Маркхэм и я направились в музей. Туда вела широкая лестница, покрытая ковром. Два этажа были соединены в один, так что помещение музея было двойной вышины. Чтобы поддерживать потолок, были воздвигнуты две огромных колонны со стальными подпорками. Музей занимал всю длину и ширину дома — двадцать пять на семьдесят футов, вышиной футов в двадцать. В передней части были высокие окна во всю вышину здания. В глубине были прорезаны такие же окна.
Занавески передних окон были задернуты, но в глубине они были открыты. В зале было еще полутемно.
Глаза мои сразу устремились в противоположный угол зала, где лежал убитый. Но эта часть была в тени, и я еле мог различить темную массу. Вэнс и Маркхэм спустились вниз, тогда как Скарлетт и я ждали на площадке лестницы. Вэнс отдернул занавеску. Свет залил комнату, и тут я впервые увидел ее замечательное содержимое.
В центре стены напротив поднимался десятифутовый обелиск со знаком царицы Хатшепсут. Справа и слева были две статуи. Одна изображала царицу Тети-Ширет из XVII династии, другая — фигуру Рамзеса II из черного камня.
Над ними и рядом с ними в рамках и под стеклом висели папирусы, испещренные красными, зелеными и белыми пятнами. Четыре крупных барельефа, изображавших эпизоды из Книги Мертвых, были прислонены к стене.
Под передними окнами стоял огромный черный гранитный саркофаг времен XXII династии, весь исписанный иероглифами. Крышка его имела форму мумии в виде сокола с человеческой головой. В углу стояла статуя из кедрового дерева, привезенная Тутмесом III из Палестины. У подножья лестницы возвышалась величественная статуя Ха-Эф-Ре из IV династии — копия статуи, находящейся в Лувре. Справа от статуи был ряд ящиков с мумиями, а над ними висели две огромные фотографии. Одна изображала колосса Меннона, другая — храм в Карнаке. Между колоннами был длинный низкий стол, покрытый бархатом; на нем помещалась редкостная коллекция всевозможных ваз, кадильниц и других сосудов. В глубине комнаты был низкий сундук с инкрустациями; рядом с ним стояло резное кресло.
Вдоль стен и вдоль потолка был фриз в пять футов шириной, воспроизводящий известную рапсодию поэта Пентаура о победе Рамзеса над хиттитами.
Как только Вэнс открыл занавески, он и Маркхэм прошли вглубь комнаты. Скарлетт и я последовали за ними. Кайль лежал лицом вниз, ноги его были слегка поджаты под тело, руки, протянутые вперед, охватывали подножие статуи, стоявшей в углу. Вэнс медленно перевел взгляд с мертвого тела на статую, у подножия которой он лежал. Она изображала человека с головой шакала, держащего скипетр в руках.
— Анубис! — прошептал он. — Египетский бог подземного царства. Анубис ведал могилами и провожал мертвецов в призрачное царства Озириса. Без Анубиса ни одна душа не нашла бы царства теней. Он был единственный друг мертвых и умирающих. И вот Кайль распростерся перед ним в молитвенной позе.