— Удивительно, — сказал Вэнс. — Крайне интересно. Кто вас впустил?
— Конечно, Браш. Он сказал, что все семейство обедает в малой столовой. Я просил не беспокоить их, т. к. должен кончить одну работу.
— Он не упомянул о вашем приходе, — заметил Вэнс, разглядывая фотографию четырех древних браслетов.
— Зачем бы он стал это делать, Вэнс? Это очень обычная вещь. Я часто прихожу работать по вечерам. Уходя, я всегда сам тушу свет и закрываю наружную дверь.
— Но сегодня ночью случилось нечто необычное, — Вэнс положил перед Скарлеттом кинжал в ножнах. — Видели вы этот курьезный предмет?
— О, конечно, — Скарлетт усмехнулся. — Как вы его разыскали? Это одна из темных тайн доктора!
— Вот как! Вы были в нее посвящены?
— Да. Я видел, как старый бандит засунул себе его в карман куртки, когда нашел его. Я ни гугу. Не мое дело. Позже, когда мы были в Нью-Йорке, он сказал мне, что вывез кинжал контрабандой из Египта и держит его у себя в кабинете. Он все время боялся, что Хани найдет его. Я ему обещал молчать. Почему нет? Одним кинжалом больше или меньше, что это значит для Каирского музея, который получает все сливки с раскопок.
— Он держал его под бумагами, в своем письменном столе.
— Да, я знаю. Надежное место. Хани редко заходит в кабинет. Но любопытно знать…
— Нам всем любопытно знать! — перебил его Вэнс. А кто еще знает о существовали кинжала?
— Никто, я думаю. Доктор, конечно, не рассказал этого Хани, и я сильно сомневаюсь, чтобы он осведомил миссис Блисс. Она относится с большой лояльностью к своей родной стране, и неизвестно, как бы она отнеслась к похищению такого сокровища.
— А Сальветер?
— Думаю, что нет. Он, наверное, рассказал бы Мерит-Амен.
— Во-всяком случае, кто-то знал, где этот кинжал, — заметил Вэнс. — Доктор Блисс телефонировал мне вскоре после полуночи, что он на один волосок избежал смерти. Мы примчались сюда и нашли острие этого кинжала вонзенным в изголовье его кровати.
— Боже мой! Неужели? Наверное, кто-то нашел кинжал. Однако… — он остановился и бросил на Вэнса быстрый взгляд. — Как вы это объясняете?
— Я никак этого не объясняю. Весьма таинственно! Хани, кстати, нашел ножны на площадке около двери доктора.
— Странно. — Скарлетт призадумался. — И вы не извлекли никаких указаний от других жителей дома?
— Массу указаний, но все они противоречивы, и многие из них нелепы. Итак, мы отправляемся домой. Я увидел свет под дверью, и меня охватило любопытство. А вы идете?
— Да, — Скарлетт взял свою шляпу. — Я бы уже давно удалился, если бы знал, который час.
Мы вышли из дома вместе. Тяжелое молчание нависло над нами, и мы заговорили только, когда остановились перед дверью Скарлетта. Тогда Вэнс сказал:
— Доброй ночи. Пусть этот кинжал не мешает вам спать, — потом он уже повернулся, чтобы идти, но вдруг остановился и добавил: — Знаете, Скарлетт, на вашем месте, я на некоторое время избегал бы дома Блисса.
ГЛАВА 19
Несостоявшееся свидание
Было около двух часов ночи, когда мы поднялись с Вэнсом и Маркхэмом в библиотеку квартиры Вэнса. Маркхэм был явно не в своей тарелке. Дело сначала казалось простым, и число подозреваемых было ограничено, но, несмотря на это, во всем деле была какая то особая непроницаемость, не допускавшая решительных шагов. Вэнс первый заметил этот особый характер дела, и Маркхэм как бы отступил на задний план, предоставляя ему распоряжаться. Но при этом он был недоволен.
— Мы не продвигаемся вперед, Вэнс, — говорил он мрачно, стоя у окна. — Я весь день не вмешивался и давал вам поступать по вашему усмотрению, потому что чувствовал, что ваше знакомство с ними и ваши знания по египтологии давали вам преимущество для допроса. Я также чувствовал, что у вас имеется теория, которую вы старались проверить. Но убийство Кайля так же далеко от решения, как в ту минуту, когда мы вошли в музей!
— Вы неисправимый пессимист, Маркхэм, — сказал Вэнс, возвращаясь из спальни, где он надел цветной халат. — Только пятнадцать часов назад мы нашли Сахмет поперек черепа Кайля. И мы должны признать, что обычное расследование убийства едва ли бы даже началось в такой короткий срок!
— Однако при заурядном убийстве мы, по крайней мере, имели бы определенные данные. Если бы Хис вел это дело, он уже произвел бы какой-нибудь арест.
— Не сомневаюсь в этом! Он бы посадил всех в тюрьму, включая Браша и Дингль, и даже попечителя Городского музея. Такая техника не по мне.
Маркхэм сердито фыркнул и сел за стол.
— Вы меня торжественно заверили, — сказал он, — что как только произойдет второе событие — покушение на Блисса — вы поймете все извилины этого заговора и сможете представить ощутительные доказательства против убийцы Кайля. Но мне кажется, что история этой ночи только больше запутала вас.
— Метание этого кинжала, прятанье и нахождение ножен осветили единственное слабое место в этом заговоре, — ответил Вэнс.
— Вы думаете, что знаете, в чем заговор? — удивленно спросил Маркхэм.
— Да, Маркхэм, — медленно ответил Вэнс. — Думаю, что знаю это. И если ночью произойдет то, чего я ожидаю, я думаю убедить и вас в своей правоте. К несчастью, метание кинжала было только частью намеченного эпизода. Как я вам говорил уже вчера, картина не закончена. Нечто помешало убийце. И последнее завершение должно еще наступить.
Он говорил внушительно и торжественно. На Маркхэма это произвело заметное впечатление.
— Есть у вас определенное мнение о том, в чем должно состоять это завершение? — спросил он.
— Конечно, есть. Но какую форму оно примет, я не могу сказать. Наверное, этого не знает еще и сам убийца. Он должен ждать удобного случая. Но все это будет сосредоточиваться вокруг одного определенного предмета, одной подстроенной улики, Маркхэм. Эта улика была тщательно подготовлена, и единственное невыясненное — это то, как ее выдвинуть. Когда это произойдет, я раскрою перед вами всю чудовищную истину.
— Когда же вы думаете, что появится эта последняя улика? — спросил Маркхэм.
— В любую минуту. — Вэнс говорил спокойным и ровным тоном. Нечто помешало ей воплотиться этой ночью, так как она имеет самое близкое отношение к метанию кинжала. Но, отказавшись отнестись серьезно к этому эпизоду, и, позволив Хани найти ножны, я сделал необходимым новый маневр со стороны убийцы. Опять-таки мы избежали его ловушки.
— Вас, по-видимому, совсем не интересовало, кто бросил кинжал в подушку Блисса? — спросил Маркхэм саркастическим тоном.
— Но, старина Маркхэм, я же знал, кто бросил это драгоценное оружие. Меня интересует только то, что может привести нас к преступнику.
— Мы могли узнать кое-что полезное от Скарлетта, — продолжал Маркхэм. — Он, очевидно, все время был в музее.
— Не забывайте, — возразил Вэнс, что между музеем и жилищем Блисса имеется двойная стена и стальные, плотно закрывающиеся двери. Если бы в комнате доктора взорвалась бомба, в музее этого бы не услышали.
Маркхэм встал и вздохнул.
— Какая программа на завтра? — спросил он.
— Программа на завтра? Знаете, я над этим не задумывался. У Виндерштейна сейчас открылась выставка Гогена. В Карнеги-Холле исполняют септет Бетховена. И предварительная выставка египетской стенной живописи из гробниц Нахте, Менены н Рек-Ми-Ре…
— Да, есть еще и выставка орхидей в Центральном дворце, — закончил Маркхэм с иронией. — Но послушайте, Вэнс, если мы оставим это дело, ничего не предпринимая, может возникнуть опасность еще для кого-нибудь, как этой ночью она возникла для Блисса. Если убийца Кайля такой беспощадный, а работа его не закончена…
— Нет, я думаю, что заговор не предусматривает нового акта насилия. Я думаю, что он теперь вступил в более спокойную, тонкую и убийственную стадию. Мы расстроили две комбинации убийцы. Но ему остался еще один ход, и я рассчитываю, что он его сделает.
— Сколько же времени продлится эта история? — нервно спросил Маркхэм. — Я не могу бесконечно ждать наступления апокалиптических событий.