В комнате было все в порядке. Даже бумаги и книги на столе были аккуратно разложены. Единственным непорядком была опрокинутая Хисом бумажная корзинка. Ставни задних окон были открыты, и солнечный свет заливал комнату.
Вэнс некоторое время оглядывался вокруг себя. Он смотрел на винтовой стул доктора, на плотно обитую дверь, наконец, его взгляд остановился на задернутой занавеске бокового окна. Он прошел к окну и поднял ставни — окно было закрыто.
— Странно, — сказал он, — такой жаркий день, а окно закрыто. Примите это во внимание. Маркхэм. Заметьте, что в доме напротив имеется как раз окно.
— Какое это может иметь значение? — заметил Маркхэм.
— У меня нет даже самого туманного представления. Разве, что тот, или те, кто были в комнате, не хотели, чтобы их видели соседи. Деревья во дворе совершенно исключают возможность заглянуть в задние окна.
— Ага! Это очко в нашу пользу, — вмешался Хис. — Доктор закрыл боковое окно, чтобы никто не видел, как он входит в музей или как он прячет туфлю.
— Вы неплохо рассуждаете, сержант, — сказал Вэнс. — Но доведите свое рассуждение на одну десятую долю дальше. Почему, в таком случае, доктор не открыл окна после совершения убийства? Зачем он оставил еще новую улику?
— Убийца, мистер Вэнс, не всегда обо всем подумает! — возразил сержант.
— С этим преступлением самое странное то, — ответил Вэнс, — что убийца подумал о слишком многих вещах.
Он подошел к письменному столу. На нем лежал низкий воротничок со вздетым в него темно-синим галстуком.
— Смотрите, — сказал Вэнс, — вот воротник и галстук доктора, которые он снял вчера во время совещания. Булавка со скарабеем была в галстуке. Всякий мог ее взять, не так ли?
— Вы уже это говорили, — иронически вставил Маркхэм. — И Скарлетт сказал нам, что галстук здесь. Простите, Вэнс, но ваше открытие меня не ошеломляет.
— Ну, что же, я привел вас не для того, чтобы показывать галстук доктора. Я упомянул о нем только мимоходом. Хотел бы я знать, куда давалась другая теннисная туфля доктора. И я чувствую что ее местопребывание могло бы нам кое-что открыть.
— Но в корзине ее нет, — объявил Хис. — Иначе я ее бы нашел.
— Да, сержант. Но почему же ее не было в корзине? Об этом стоит призадуматься.
— Может быть, потому, что на ней не было крови, и прятать ее не стоило.
— Однако этот незапятнанный левый башмак спрятан, видимо, гораздо лучше, чем уличающий правый. Здесь, во всяком случае, его не видно.
— Понимаю вас, Вэнс, — с интересом сказал Маркхэм. — Один башмак был спрятан в кабинете, а другой пропал. Как вы это объясняете.
— Я? Найдем раньше башмак, а потом будем рассуждать. Сержант, если вы попросите Браша провести вас в спальню доктора Блисса, я думаю, вы найдете там башмак. Помните, доктор сказал, что он вечером был в теннисных туфлях, а утром сегодня спустился в домашних.
— Э-э, — сказал Хис. Бросив на Вэнса испытующей взгляд, он пожал плечами и быстро вышел в переднюю.
— Если сержант найдет туфлю наверху, — заметил Вэнс, — это будет почти что доказательством того, что доктор сегодня утром не надевал теннисных туфель. Мы знаем, что он не возвращался в спальню после того, как перед завтраком прошел в кабинет.
— Кто же тогда принес другой башмак из его комнаты сегодня утром? — спросил Маркхэм. — Как он попал в бумажную корзину? Почему на нем кровь? Очевидно, туфля, которую нашел Хис, была на убийце.
— О, в этом сомнений быть не может. Я утверждаю, что убийца надел только одну теннисную туфлю, а оставил другую наверху.
— Но это же бессмысленно!
— Простите, Маркхэм, но я не согласен с вами. Я думаю, что это осмысленнее, чем те улики, на основании которых вы готовы были обвинить доктора.
Хис ворвался в комнату, держа теннисную туфлю в руке. Глаза его блестели от возбуждения:
— Там она и оказалась. Около постели. Как же она попала туда?
— Может быть, потому, что доктор вчера вечером ее снял.
— Так как же, черт возьми, другая туфля попала сюда?
— Если бы мы знали, кто принес вниз эту вторую туфлю, — ответил Вэнс, — мы узнали бы, кто убил Кайля.
Маркхэм сделал нетерпеливый жест.
— Вы делаете слона из мухи, Вэнс, — сказал он. — Этому факту может быть много объяснений. Самое правдоподобное, что доктор Блисс, спустившись вниз сегодня утром, взял с собой теннисные туфли, чтобы держать их наготове в своем кабинете, но при этом от волнения, или случайно, уронил ее и заметил это только, когда был здесь.