Малая столовая оказалась длинной, но узкой комнатой. Окна, выходившие на улицу, были с непрозрачными стеклами и тяжелыми занавесками. Стол, очень узкий, был длиною в двенадцать футов. Он был выточен и раскрашен в стиле Нового Царства, напоминая мебель из гробницы Тутанхамона. На конце стола стоял «самовар для кофе». Он был из полированной меди, фута два высотой, на трех ножках. Под ним была спиртовка. Вэнс, к моему удивлению, мало обратил на него внимания. Он более интересовался расположением нижних комнат. Он просунул голову в буфетную, поглядел в коридор, наконец, сделал вывод, что в эту комнату весьма легко пройти и остаться незамеченным.
— Да, сэр, — согласился Браш.
— И вы говорите, что отнесли доктору его кофе минут через пять после того, как миссис Блисс и мистер Сальветер отправились наверх. Что вы делали после этого, Браш?
— Я пошел прибирать гостиную, сэр.
— Да, да. Вы, кажется, уже это говорили. И, помнится, вы сказали, что миссис Блисс вышла из дому вскоре после девяти. Видели вы ее?
— О, да, сэр. Она остановилась у гостиной и сказала, что идет за покупками, и чтобы я сообщил об этом доктору Блиссу, если он спросит про нее.
— Вы уверены, что она вышла?
Браш вытаращил глаза. Вопрос его явно удивил.
— Совершенно уверен, сэр! Я отворил ей парадную дверь. Она пошла в сторону Четвертой Авеню.
— А мистер Сальветер?
— Он спустился минут через двадцать и тоже вышел.
— Сказал он вам что-нибудь?
— Только «вернусь к завтраку».
Вэнс вздохнул и посмотрел на часы.
— Завтрак! Честное слово, я совершенно умираю с голоду. Почти три часа, и я ничего не ел, кроме булочек к утреннему чаю. Разве моя обязанность умирать с голоду потому, что совершено нелепое преступление.
— Я могу вам что-нибудь подать… — начал Браш.
— Отличная идея. Чай и бутерброд подкрепят нас. Но раньше вызовите нам Дингль.
Браш вышел и вернулся с полной благодушной женщиной лет пятидесяти.
— Вот Дингль, сэр. Я позволил себе сообщить ей о смерти мистера Кайля.
Дингль спокойно глядела на нас, упершись руками в свои широкие бока.
— Добрый день, Дингль. Браш сообщил вам, что в доме произошел серьезный несчастный случай.
— Случай, сэр? Может быть. Меня это не удивляет. Меня больше удивляет, что этого не случилось давно. Тут этот молодой Сальветер живет в доме, и молодой Скарлетт все бродит кругом, а доктор день и ночь возится со своими мумиями. Но, я, конечно, не думала, что случится что-нибудь с мистером Кайлем — он был всегда такой милый и щедрый господин.
— А как же вы думали, Дингль, с кем могло что-нибудь случиться?
— Я не знаю, это не мое дело, но если бы у меня была красивая молодая племянница, которая хотела бы выйти замуж за человека лет пятидесяти, я бы сказала ей…
— Я уверен, что вы дали бы ей отличный совет, Дингль, — прервал ее Вэнс. — Но мы хотели знать ваше мнение насчет семьи Блиссов.
— Вы его слышали. — Челюсти женщины сомкнулись, щелкнули, и было ясно, что ни угрозами, ни лестью больше из нее ничего не выманишь.
— Ну, что же, великолепно. — Вэнс как бы игнорировал ее отказ. — Но вот о чем вы могли бы нам еще рассказать. Не слышали ли вы, чтобы кто-нибудь заходил в эту комнату, когда миссис Блисс и мистер Сальветер пошли наверх сегодня утром, т. е. пока вы поджаривали хлеб для доктора?
— Ах, вот оно что, — Дингль прищурилась и несколько мгновений молчала. — Может быть, да, может быть нет; я не обращала особенного внимания, — сказала она, наконец. — А кто же мог тут быть?
— У меня ни малейшего представления, — поощрительно улыбаясь, сказал Вэнс.
— Ну, раз уж вы меня спрашиваете, — сказала кухарка с недоброжелательством, непонятным для меня в то время, — скажу вам, что мне показалось, будто я слышала, как кто-то наливает чашку кофе.
— А что вы подумали?
— Я думала, что это Браш. Но в ту же минуту он вышел из передней и спросил меня, как поживает поджаренный хлеб. Поэтому я знаю, что это не он.
— На кого же вы тогда подумали?
— Я совсем не думала.
Вэнс кивнул и обернулся к Брашу:
— Дайте нам теперь чаю и хлеба.
— И принесите еще какой-нибудь маленький сосуд, — крикнул вслед лакею Маркхэм. — Я хочу слить в него остатки кофе из этого кофейника.
— Там кофе больше нет, сэр, — перебила его Дингль. — Я вычистила его и отполировала еще в 10 часов утра.
— Благодарение небу! — вздохнул Вэнс. — Знаете, Маркхэм, если бы у вас еще остался кофе для анализа, вы бы оказались еще дальше от истины, чем теперь.