Браш едва нас покинул, как в парадной двери скрипнул ключ. Через минуту в дверях гостиной появился д-р Блисс.
— Добрый вечер, — сказал ему Вэнс. — Надеюсь, что мы не мешаем вам? Но есть несколько вопросов, которые мы хотим задать Хани в отсутствие мистера Сальветера.
— Я понимаю, — ответил Блисс с грустным видом. — Так вы знаете о поездке Сальветера в Бостон?
— Он телефонировал мне и спросил, может ли он ехать.
Его желание ехать на север в это время было весьма необычно, — сказал Блисс. — Но я не стал возражать. Атмосфера здесь весьма удручающая, и я сочувствовал его желанию освободиться от нее.
— В котором часу он вышел из дому? — небрежно спросил Вэнс.
— Около девяти. Я предложил отвезти его на станцию.
— Около девяти? А где же он был между восемью и девятью?
— Он был со мной в кабинете. Мы обсуждали подробности относительно фотографии гробницы Хотпехерис.
— Был он с вами, когда пришел мистер Скарлетт?
— Да, — сказал Блисс, нахмурясь. — Очень странный этот визит Скарлетта! Он, по-видимому, хотел говорить с Сальветером наедине. Он держал себя очень таинственно — обращался с Сальветером с заметной холодностью. Но я продолжал обсуждать цели поездки Сальветера на север…
— И мистер Скарлетт ждал?
— Да. Он как коршун следил за Сальветером. Потом, когда Сальветер вышел, Скарлетт отправился с ним.
— А вы, доктор?
— Я остался в кабинете.
— И больше вы не видели ни Скарлетта, ни Сальветера?
— Да, я вышел пройтись около половины десятого и заглянул по пути в музей, думая, что Скарлетт мог там остаться и что он присоединится ко мне. Но в зале было темно, и я прошелся по улице до Вашингтон-Сквера.
— Благодарю вас, доктор. — Вэнс закурил свою папиросу. — Мы больше этой ночью не будем вас беспокоить.
В комнату вошел Хани.
— Вы хотели меня видеть?
— Да, — ответил Вэнс и потом, повернувшись к Блиссу, который направлялся к двери, сказал: — Знаете, доктор, пожалуй, мы еще вас порасспросим о мистере Сальветере. Будьте добры, подождите в кабинете.
Блисс поглядел на него понимающим взглядом, и вышел.
— Я хочу кое-что сказать мистеру Маркхэму, — обратился Вэнс к Хани. — Будьте добры, постойте в передней и последите, чтобы нас никто не беспокоил.
— С удовольствием, господин, — сказал Хани и занял свой пост за дверью.
Вэнс затворил двери и, вернувшись к столу посреди гостиной, удобно устроился в кресле.
— Вы, Маркхэм, и вы, сержант, были оба правы вчера утром, когда заключили, что доктор Блисс виновен в убийстве Кайля.
— Слушайте! — воскликнул Хис, вскакивая. — Черт возьми, если…
— Сядьте, сержант, и успокойтесь.
— Я сказал, что он его убил, а вы сказали…
— Боже мой, неужели вы не можете успокоиться? Я помню, как вы неэлегантно заметили, что Блисс укокошил Кайля. Я пришел к тому же заключению, но с другой стороны.
— Почему же вы мне не дали его арестовать?!
— Потому, что он именно этого и хотел.
— Мир, очевидно, помешался, — простонал Хис.
Вэнс поглядел на него с сочувствием.
— Я знал, сержант, или, по крайней мере, я сильно подозревал почти с той минуты, как мы вошли в музей, что Блисс виновен. Рассказ Скарлетта о назначенном свидании навел меня на этот след. Телефонный звонок Блисса в присутствии всех и его замечание относительно прибытия новых экспонатов вполне соответствовали предумышленному плану. Потом, когда я увидел различные улики, я почувствовал, что их подстроил сам Блисс. Он не только хотел привлечь подозрение к себе, но также рассчитывал, что при внимательном рассмотрении подозрение падет на другого. К счастью, он перестарался: если бы кто-нибудь совершил преступление, улики не были бы столь многочисленными и столь явными. Поэтому я решил, что Блисс убил Кайля и что он старается внушить нам мысль, что он является жертвой заговора.
— Однако, мистер Вэнс, — прервал его Хис. — Вы говорили…
— Я не сказал ни слова, из которого можно заключить, что я считаю Блисса невиновным. Припомните. Я только говорил, что улики кажутся неправдоподобными, что вещи не таковы, какими они представляются. Я знал, что улики это западня, поставленная Блиссом, чтобы нас обмануть. И я также знал, что если мы арестуем Блисса по этим уликам, нам будет невозможно доказать его вину.
— Да, — сказал Маркхэм. — М-р Вэнс прав. Он ни разу не говорил, что уверен в невиновности Блисса.
— Хотя я знал, что Блисс виновен, — сказал Вэнс, — я не знал его конечной цели; не знал, кого он хочет обвинить. Я подозревал, что это Сальветер, хотя это могли оказаться и Скарлетт, и Хани, и миссис Блисс. Я тотчас же почувствовал необходимость определить истинную жертву этого заговора. Я не мог позволить Блиссу думать, что я его подозреваю. Моя единственная надежда была на то, что он будет считать, что я подозреваю другого. Я хотел, чтобы Блисс придумал еще новые улики против своей жертвы и этим нас навел на след своего заговора.