Какое-то время Болеслав считался в Городе князем. Но вскоре он погиб на охоте при весьма загадочных обстоятельствах, а князем стал Чубадей. Никто из горожан не удивлялся, не протестовал, потому что все были проверены чародейским вином, и в живых колдун оставил только тех, кто стал ему отныне верным слугой.
Все же чужеземному колдуну так и не удалось полностью извести княжеский род. Не даром Любава была дочерью премудрового волхва Пересвета и хранительницы древнего знания Яги, она почувствовала опасность, поняла, что муж мертв и, чтобы спасти сыновей, убежала из Города тайным, мало кому ведомым ходом. Любава надеялась добраться до Ведьминого леса и попросить защиты у матери. Но не суждено было ей живой добраться до леса, а Яга уже давно не могла покинуть свое последнее пристанище...
Святу было десять лет, когда он и его брат-близнец Радомир оставили родной Город. Он навсегда запомнил этот страшный день. Мать ничего не объяснила им, только сказала, что к Городу приближаются враги, и отец велел им спрятаться у бабушки.
Они почти дошли до Ведьминого леса, когда из-за ближайшей к ним березовой рощи выехал всадник в странном иноземном наряде.
Мать остановилась и твердо сказала:
Бегите в лес, дети, и ни в коем случае не оглядывайтесь!
Мягкая, добрая Любава, которую любили и дети, и звери, и птицы... иногда умела так приказать, что ослушаться ее не было никакой возможности. И мальчики помчались...
Радко чуть приотстал, а Свят, помня наказ матери, бежал что было сил. Только миновав лесную опушку, он обернулся. Мать лежала мертвой посреди поляны, а чужеземный воин уезжал прочь, перекинув безжизненное тело брата через седло... Святополк сначала оцепенел от ужаса, потом хотел броситься следом, но почувствовал на своих плечах чьи-то сильные руки... Это была бабушка, по щекам ее текли слезы - она тоже все видела и ничем не могла помочь ни дочери, ни внуку. Свят уткнулся лицом в ее плечо и горько разрыдался... С тех пор прошло...
Грустные воспоминания прервал Добрыня, Святополк вдруг услышал его голос:
Свят, что с тобой? Ты будто покойников хоронишь!..
С трудом оторвавшись от своих мыслей, Свят сказал печально:
- Я отца и мать вспомнил, они погибли семь лет назад в соседнем Городе...
Он больше ничего не добавил. Славек сочувственно вздохнул. Добрыня сразу понял, что лучше ни о чем не расспрашивать, а попробовать развеселить друга.
- Свят, сегодня вечером в честь первого дня охоты князь устроит пир. Я тут вспомнил одну побывальщину, нет скорее старину... Я ее давно уже хотел рассказать, да все случая не было, - он хитро усмехнулся. - Она немного того... Вообщем, сейчас в самый раз - на пиру будут одни мужи, а отрокам, - он покосился на Славека, - тоже надо привыкать! Чай не красны девицы!..
Так на пиру и послушаем, - удивился Святополк.
Да я ее никому никогда не рассказывал, хочу на вас прикинуть... - просительно сказал Добрыня. - А на пиру, ежели не захотите, можете не слушать, там и без того есть чем заняться!
Ладно, выкладывай свою старину, - разрешил Свят и вопросительно посмотрел на Славека. Тот с готовностью кивнул - еще не известно разрешит ли ему отец присутствовать на пиру, где будут «одни мужи».
Случилось это давно, - начал Добрыня, - когда Великая река была еще маленьким ручейком, Срединные горы - грудой камней, а дремучие северные леса - молоденьким ельником... - рассказчик приостановился, посмотрел на друзей и, встретив взгляд двух пар внимательных глаз, продолжил. - Напали на наших пращуров враги. Пришли они с севера. Все как один могучие воины, вооружены мечами да пиками, а сами еще и железом со всех сторон окованы - и грудь, и руки, и ноги - как еще двигаются непонятно. А на голове для устрашения и защиты надето что-то вроде чугунка с рогами...
Как это с рогами? - спросил потрясенный Славек.
А так. У князей да воевод ихних - от дикого тура рога, у тех, кто помельче званием, но знатного рода, к чугунку сохатого рога прикручены, ну а у всех остальных-прочих коровьи да козьи рога на голову приспособлены...
А как же они дышали-то... и смотрели? - опять не выдержал Славек.
Дырки специальные были прокручены, - терпеливо объяснил Добрыня. - Но слушайте дальше. Идет, значит, это войско, бренчит железом, и все в ужасе разбегаются. Множество земель они покорили, а все им мало - дальше прут. Наконец дошли они до наших краев. Пращуры наши, конечно, тоже не лыком шиты. Войско собрали честь честью. Только бедно они тогда жили - кольчуга железная да меч булатный были только у князя да у воеводы. А остальные кто в чем, да кто с чем... Вооружены рогатинами, да секирами. А доспехи и вовсе курам на смех - из недубленой кожи сшитые, только кое-где укреплены бляхами железными... Ну куда против рогатых-то?! А те наступают. Только смотрит воевода, что-то медленно идут иноземные вояки и вроде как спотыкаются. Жара в ту пору стояла страшная. Наши и то все в поту, а каково этим в своем железе, да и северяне - к нашему солнцу непривычные... Вот воевода и решил: все равно наши доспехи против их пик да мечей не защита, только помеха... Посоветовался, конечно, с князем, а после командует: «Снять доспех!» Ну воины привыкли приказа слушаться, скинули. А воевода опять: «Рубахи долой!» Они и рубахи сняли, хорошо стало, ветерком обдувает. А воевода вдруг усмехнулся в седую бороду, махнул рукой да как гаркнет напоследок: «Скидовай и порты!!!» Простые воины сразу сняли - приказ есть приказ. Дружинники сначала посомневались, но увидели, что воевода с князем оголили чресла, и тоже скорей поскидали портки. Стоят на травке, как мать на свет родила, и до того им весело да задорно стало, хоть сейчас в бой. Восславили они Грозного Бога, всем воинам помощника, рогатины да секиры в руках зажали и как были нагишом, так и пошли на врагов. Тех жара уже совсем сморила - еле тащатся. А как увидели наших пращуров в... первозданном виде, так и вовсе встали как вкопанные, обалдели видать. А те летят на них будто на крыльях. Ну, у иноземцев духу и не хватило, побросали они оружие, доспехи и чугунки с рогами да и кинулись наутек. Преследовали их наши воины или нет, того не ведаю. Только на земле нашей эти рогатые больше не появлялись, видно и детям своим заказали соваться в те земли, где воевать надо голяком...