Даже Михал оставался где-то в конце. В возрасте двадцати одного года окончил вуз и получил стажировку в Институте электроники с достаточно скромным окладом. Когда Михал неожиданно напомнил о себе, дошло до скандала. Сначала он сообщил мне о том, что собирается жениться. Решение Михала удивило меня, тем более я не знала, что у него есть невеста. Я думала, он мне обязательно должен был бы рассказать. Когда Михал собирался на первое интимное свидание, он так нервничал, что я, понимая его состояние, успокоила:
— Михал, это приходит само. Неожиданно ты сам поймешь…
Он посмотрел на меня исподлобья, но я догадалась, что мои слова придали ему смелости. А когда Михал ушел, очень волновалась за него, отлично зная, чем может обернуться первое поражение в физической близости.
Но когда вечером открыла ему дверь, то поняла: все в порядке. Михал ходил по комнате, посвистывая, и держался уверенно. Я усмехнулась про себя. Он не должен был заметить, что я обо всем догадываюсь. А теперь неожиданно — невеста, женитьба.
— Может, сначала подготовим отца?
— Зачем? — ответил он. — Это наше дело.
Потом, подойдя к двери твоего кабинета, я услышала:
— Папочка, я должен тебе кое-что сообщить.
— Слушаю.
— Я хочу жениться.
— Да? А где вы будете жить?
— Здесь.
— Здесь живу я.
— Если здесь нашлось место для двух твоих жен, найдется и для моей одной, — услышала я и почувствовала, как холодная рука проводит по моей спине.
Потом услышала пощечину и не сомневалась, кто ее получил. Михал выскочил, почти наткнувшись на меня, и начал собирать чемодан в своей комнате. Я вошла к нему.
— Ты куда? — спросила я.
— Неважно…
Он произнес это несчастным голосом. Серьезный Михал, который когда-то отказался от соблазнительного леденца, решил теперь стать взрослым.
— Отец измучен, он терпеть не может неожиданностей.
— Я его от них избавлю.
— Но все это не имеет никакого смысла, — сказала я, выхватывая из его рук свитер.
Михаил грубо потянул его обратно.
— Отстань, — нервно выкрикнул он. — Кто ты вообще есть?
Я вдруг не смогла ему ответить. Постояла еще минуту и вышла. Я закрылась в спальне, но когда услышала, как хлопнула входная дверь, что-то на меня нашло и тоже стала собирать вещи. Проходя мимо в кухню, ты недоуменно на меня посмотрел.
— Что ты делаешь?
— Ухожу, — ответила я. — Если у тебя нет места для собственного сына, то нет и для меня!
— Куда же ты идешь, позволь тебя спросить?
— К любовнику, — ответила я.
Это не произвело на тебя никакого впечатления.
— Это несерьезно, — проговорил ты.
— Серьезно, — отрезала я. — Ты думаешь, что один такой на белом свете. Полно прекрасных самцов.
— Кристина, — спокойно проговорил ты, — ты себя хоть слышишь?
Твой вопрос на минуту как бы сбил меня, но потом я вновь взялась за вещи.
— Оставь чемодан в покое, иди, попьем чаю, — примирительно позвал ты меня. — Михала нужно проучить, ты воспитала его эгоцентриком и эгоистом.
«Мое воспитание тут ни при чем. У него перед глазами пример», — подумала я, но вслух ничего не сказала. У меня навернулись слезы, в этот раз я жалела себя. Жалела, что так безнадежно запуталась в своей судьбе. «Кто ты вообще есть?» — спросил меня Михал, и это был принципиальный вопрос. Я закрыла чемодан и собиралась вынести его в коридор, но ты обнял меня за плечи и крепко встряхнул.
— Ну что ты творишь? — воскликнул ты резко.
— Ухожу к любовнику, — повторила я, глядя на тебя в упор.
Ты ударил меня по лицу. Я была так потрясена этим, что на мгновение растерялась. Ты тоже поразился своему поступку. Вдруг мы бросились друг другу в объятия. Я осталась.
Вечером, когда мы лежали в постели, ты спросил:
— С любовником — это шутка?
— Шутка, — уверенно ответила я.
Кто-то действительно тут шутил, но наверняка не я. Мне все труднее становилось разрываться на части и вести двойную жизнь. Я существовала где-то между твоим растерянным взглядом и глазами, полными упрека.
— Я тебя умоляю, — просила я его, находясь на грани нервного срыва, — женись, заведи детей… Мы и так будем вместе.