— Мария, что за музыка у тебя играет, и почему ты гуляешь почти голая? На улице холодно, ветер.
— Это лунная соната Бетховена! Лучшая музыка для танцев под луной. Жаль, луна сегодня не полная, но мы можем это представить. Давай свой палантин, раскинь руки навстречу ветру, и танцуй, танцуй.
Они закружились в танце и кружились так долго, что казалось, время вокруг остановилось навсегда. Но это не был танец радости. Они вытанцовывали груз, который несли в себе долгие годы, сами не понимая этого.
— Девушки, можно к вам на огонек?
Подошел тот самый человек в маске волка, остальная компания резвилась за воротами.
— Кто вы и что вам надо?
Мария совсем не хотела видеть никого в своем доме, ведь прошла целая неделя тесного общения с постоянными любовниками и теми, кому рекомендовали ее сердобольные услуги.
— Мы хотели бы присоединиться к вашему танцу, нам как раз не хватает двух человек. Нас ровно одиннадцать, а с вами будет тринадцать! Устроим чертов хоровод, сегодня же 31 октября!
Эта информация, столь ценного характера для хозяйки особняка, была шокирующей. Мало того, что 1 ноября — это ее день рождения, о котором она, разумеется, забыла. Но это будет завтра, завтра всегда лучше, чем сегодня. Но сегодня что-то еще должно было быть, о чем она никак не могла вспомнить.
— Хорошо, будьте моими новыми друзьями, только проходите в дом, Анита покажет вам, где можно устроить любого рода хоровод. Можете, кстати, там убраться, мне было сегодня не хорошо, и я навела порядок на свой лад. Он вряд ли вам понравится.
Отправив гостей в дом, Мария решила прогуляться вокруг. В голове не было никаких мыслей, кроме скулящей тоски. Ей хотелось разорвать собственную грудь, вырвать собственное сердце, как это делают пеликаны, и прекратить этот ад внутри. Она заорала во весь голос. В доме ее не было слышно из-за музыки, которую она намеренно попросила не выключать. Вдруг мысль, пугающая мысль пришла к ней в голову. Может быть, все это бесполезно и стоит лечь на том самом семейном кладбище, что находится недалеко от дома? И она пошла к склепу, лукавя перед самой собой о том, что собирается выбрать местечко для себя поудобней.
Невидимая сила буквально тащила ее тяжелую душу к тому месту, где был похоронен ее отец. И вдруг слезы градом потекли по ее щекам. Она в невидимой для других истерике, с сожалением и непониманием смотрела на памятник отцу, как в собственное отражение.
— Прости, это, наверно, потому что я не могу поверить, что тебя нет рядом. Прости, что я забыла, что сегодня день твоей смерти. Но ты и не представляешь, как я живу, кем я стала. И самое главное — мне нравится так жить, но мне очень тяжело, очень…
Она упала на колени перед могилой, схватила голову руками и стала криками выбивать из себя тоску по тем временам, когда ее родители были живы. Все было иначе.
— Мария, что происходит? Ты можешь мне объяснить? Гости заждались тебя, они нашли…
— Да не важно, что они там нашли, им хорошо?
— Да, им очень хорошо, у них с собой оказались тыквы и огромный торт, так что они оформляют зал для ночи страшных историй.
— Хорошо, пойдем, расскажу я страшную историю своей никчемной жизни.
Глава 2. Бог дал, Бог взял
Нас никогда не обманывают, мы обманываемся сами.
— И вот я говорю вам всем, слушайте меня! Когда духи спускаются на землю, они ищут неспокойных людей. И именно в эту ночь вы можете ступить на свой или ложный путь своей жизни.
Когда Мария и Анита зашли в зал, где горела сотня свечей, на столе с бокалом красного вина стоял человек в маске волка и гипнотизировал всех своей речью.
— До рассвета мы все должны пройти через свои внутренние муки ада. А духи сами решат, помогать вам дальше в жизни или нет. Все зависит от того, насколько откровенным будет ваш рассказ.
Мария тем временем поднялась в свою комнату, подошла к шкафу, открыла его, достала записную книжку и заветную шкатулку. Переоделась в белое легкое платье, выключила музыку и спустилась к своим гостям.
Она неспешно налила себе вина и начала рассказывать.
— А вы знаете, что мне уже 35 лет? Конечно, можно легко сказать — да какое это имеет значение, если в жизни все устраивает, в жизни все хорошо? Но почему тогда мне бывает так плохо, словно что-то рвется изнутри наружу, словно что-то кричит и обрывает душу?