И вышла в коридор.
С кухни тянуло запахом подгоревшей фасоли и было слышно, как по радио говорят про “Архангел”, стартовавший вчера, в десять вечера, с Центрального космодрома. Грета стала думать про “Архангел”, пытаясь представить себе этот старт, и неожиданно столкнулась с Клайсом возле дверей ванной.
— Слышала, да? — тут же спросил Клайс, блестя глазами. Он загораживал ей дорогу. Грета отпихнула его в сторону, кинулась к раковине, и в треснутом зеркале отразилось ее довольное лицо. Она показала Клайсу язык, взяла зубную щетку. Клайс прислонился плечом к косяку и говорил, глядя в глаза ее отражения:
— Двадцать тысяч миссионеров! Представляешь? Наверное, он больше “Серафима” раз в двадцать!
— М-м? — Грета, пуская белые пузыри, насмешливо приподняла бровь.
— Ну, в десять, — покладисто согласился Клайс. — Но все равно! Такая громадина… Только странно это… — он подошел к ней, встал за спиной. — Это уже сорок четвертый крейсер за последние два года. Мы с Полом недавно заинтересовались, сколько человек вообще улетело в космос.
— И сколько же? — поинтересовалась Грета, сплевывая пену.
— Тысяч семьдесят! А с “Архангелом” — и все девяносто!..
— Клайс!.. — донеслось со стороны кухни. Клайс подмигнул и вышел.
Девяносто тысяч человек. Грета почувствовала, как по спине пробегает дрожь. Передернула плечами. Но на самом деле, наверное, больше. Просто про какие-то старты не сообщают. Например, про старты десантных кораблей, навроде того же “Серафима”. Или “Лотгалии”… Интересно, как выглядят инопланетяне?..
— Иди есть, — сказал ей Клайс, снова появляясь в дверном проеме, и Грета плеснула на него водой.
По дороге в школу Клайс рассказывал ей про “Деву Марию”, инквизиторский крейсер, напичканный настолько секретным оружием, что его строили на полигоне посреди пустыни. Отец Пола, присутствующий при старте, рассказывал про мутировавших ящериц и стратосферные разряды, но про саму “Деву” не сказал ни слова. Пол сделал из этого выводы и поделился ими с Клайсом. Пол считал, что “Дева Мария” — это начало Космического Крестового Похода против ереси и зла, про который им говорили еще в первом классе.
Возле самой школы они остановились, наблюдая безобразную сцену: Юнит уже не мог реветь, но все равно выдавливал из себя истеричные всхлипы. Рядом с ним стояла его мать, с легкой улыбкой наблюдая за гримасами сына.
— Хватит реветь, — сказала она довольно строго. — Сколько можно реветь? Весь перемазался…
— Ну пожалуйста-а!.. — затянул Юнит с новыми силами. Он заметил Грету и Клайса, и злобно поглядел на свидетелей своего унижения. Грета помахала ему рукой.
— Вот, полюбуйтесь на этого героя, — женщина указала рукой на Юнита. — Спасал собаку!
— А что, если собака, то не надо спасать, что ли? — буркнул тот, вытирая рукавом несуществующие сопли. Женщина тяжело вздохнула.
— Ладно, иди уже. Оставлю я твоего урода…
Юнит медленно поднял на нее взгляд. Его глаза были такими же, как у Пола, светлыми и холодными. И очень честными.
— Правда? — спросил он с дрожью в голосе.
— Иди, — засмеялась женщина, потрепав его по голове.
— Чесслово?..
— Честное слово. Но мыть собаку ты будешь сам. И если она меня цапнет…
Юнит открыл было рот, но она не стала его слушать.
— Быстро в школу! — и зашагала по направлению к автостоянке. Грета даже отсюда видела крышу их красного микроавтобуса, блестящую от дождя. “Микробуса”, как назвывал его Пол.
Юнит какое-то время смотрел ей вслед, и выражение его лица постепенно менялось на более привычное.
— Ты спас собаку? — спросил его Клайс.
— Ага, — серьезно кивнул Юнит.
— Какой хоть породы?
— Никакой! — Юнит шмыгнул носом в последний раз, и, убедившись, что мама ушла, вытащил пачку сигарет.
— Ты будешь курить возле школы? — удивилась Грета.
— А мне похуй! — Юнит дерзко улыбнулся и щелчком выбил сигарету.
— И как теперь зовут собаку? — не отставал Клайс.
— Пол еще не придумал, как!
— Ладно, давай… Нам пора… — Клайс потянул Грету за рукав.
— Валите… — царственным жестом, почти как у Пола, Юнит отпустил их. — На урок не опоздайте, отличники!
И презрительно сплюнул через дырку между зубами.
Пол одиноко стоял возле окна с голограммой водопада и задумчиво разглядывал Бродяг, ожидавших, пока учитель откроет дверь и впустит их в класс. Увидев Грету и Клайса, он слегка расслабил плечи и криво усмехнулся. Атмосфера вокруг изменилась. Бродяги, обсуждавшие Пола на все лады, замолчали, а потом и вовсе убрались подальше. Грета поискала взглядом Марека, но его пока нигде не было.
— Привет! — Пол поздоровался с ней за гипс, потом пожал запястье Клайса.
— Как дела? — прищурился Клайс.
— Мой долбанный братец притащил в дом здоровенную вонючую псину, полную блох, и, скорее всего, бешеную, а ты спрашиваешь, как у меня дела? — не зная Пола, можно было запросто решить, что это действительно его беспокоит.
— Мы видели Юнита около школы, — заметила Грета.
— Он невыносим. — Пол всем своим видом давал понять, насколько он устал быть братом этого ничтожества. — В моей семье растет Бродяга… С ума сойти! Я ему говорю: “Ты бы еще волосы отрастил и на гитаре начал бренчать”!.. Что смеешься? — бросил он Грете. — Твой брат ничуть не лучше!
Клайс возмущенно округлил глаза, и Грета захохотала.
— Посмотрите, не Астронавт ли это? — Клайс кивнул в сторону лестницы. И действительно, это был Астронавт. Прыщавый и сутулый, он неторопливо приближался, размышляя, как бы ему половчее обойти Пола, который уже шел ему навстречу.
— Тебя вызывают к директору! — деловито сообщил Пол, заступая ему дорогу.
— Ме-меня? — переспросил Астронавт, по привычке втягивая голову в плечи.
— Ме-ме-ме, ме-ме-ме, повредился я в уме! — мерзким голосом протянул Пол. Грета и Клайс прыснули.
— Те-бя-бя, — проблеял Пол.
Клайс согнулся, держась за живот.
— Астронавт, ты отращиваешь волосы, да? — поинтересовалась Грета. — Метишь в Бродяги?
— Хочешь, мы подстрижем тебя… в Монахи? — тут же предложил Клайс.
— Те-бя-бя! — неожиданно взлаял Пол, и Грета задохнулась от смеха.
Бонга и Алдыбей нарисовались рядом, встали за спиной Астронавта, вопросительно поглядывая на Пола. Тот небрежно взмахнул рукой, давая понять, чтобы они не лезли.
— Расскажи Грете тот стишок, Астронавт, — попросил он совершенно серьезно. — Ну, помнишь, ты нам рассказывал… Ты еще сам его сочинил!
Клайс не выдержал, всхлипнул, закрывая лицо и отворачиваясь. Его колотило от беззвучного смеха.
— Тот стишок, Астра… — голос Пола предательски дрогнул. Только неимоверная сила воли, помноженная на способности теха, позволяла ему сдерживать волну безудержного хохота, рвущуюся из груди.
— Пожалуйста, — улыбнулась Грета. И неожиданно стала похожа на симпатичную пустоголовую куколку. Астронавт оцепенел.
— Читай стихи, — гнусаво подсказал ему Пол, нагибаясь к прикрытому отросшими прядями уху.
— Д-даже в самых…
— Громче!
— Т-то Госп-подь г… г… глядит с небес с ул-лыбкой на г-губах… — заговорил Астронавт, пытаясь справиться с заиканием, и от того заикаясь еще сильнее. А Пол, оказавшись у него за спиной, подпевал тоненьким голосом, старательно выводя каждую ноту: