Выбрать главу

– Ей никогда не сделают лучшего предложения, – убежденно заявила миссис Стрэттон. – Конечно, у лорда Уитшоу, например, есть два неженатых старших сына, но ведь и Проспер Уизеридж носит сан «Достопочтенного», что имеет в данном случае немалое значение!

– Ну, я не хотел бы рассматривать этот вопрос только с точки зрения престижа!

– Почему же? – поспешно переспросила миссис Стрэттон и, помолчав, добавила: – Ну как можно тут колебаться?

– Я сказал, что обдумаю его просьбу и дам знать о своем решении, когда мы вернемся из Лондона.

– Ты должен сказать «да», Огастес, самое положительное и несомненное «да»! А для меня будет огромным облегчением сбыть Пандору с наших рук! Надеюсь только, что Проспер Уизеридж окажется достаточно решительным человеком, чтобы сломить ее врожденное упрямство и склонность к опрометчивым поступкам, которую она унаследовала от родственников по материнской линии. Нет-нет, Огастес, именно по материнской, а не по твоей!

Опять наступило молчание, а потом миссис Стрэттон вдруг встрепенулась:

– Да, вот еще что: я вспомнила, почему ты должен запретить Пандоре посещать Чарт, и особенно Чартхолл! Кажется, туда вернулся тот самый человек!

– Граф?

– Ну а кто же еще? Мне говорили, что Его Лордство явился в свое имение уже два дня назад, а тебе известно не меньше, чем мне, что это может означать!

– Да уж, действительно, мне это известно, – неохотно признал епископ.

– Он позорит и свою семью, и все общество! Да уже весь Линдчестер шокирован тем, что происходит в Чартхолле, и какие люди там бывают, и чем они занимаются! – В ее голосе прозвучали гнев и отвращение. – Мне об этом рассказала леди Хендерсон, – и миссис Стрэттон заговорила тише: – Например, о женщинах, которых граф приглашает, это проститутки и актрисы, и ни один порядочный мужчина не пожелает, чтобы его видели в обществе подобных созданий.

– Ну, леди Хендерсон, – возразил епископ, – не следовало бы пачкать свой язык даже упоминанием об этих отбросах общества и обитателях лондонской общественной клоаки! Надеюсь, Софи, ты не станешь поощрять тех, кто распространяет россказни о том, что делается в Чартхолле! Ты же знаешь, что такие слухи часто плод преувеличения и что они дурно влияют на тех, кто им внимает!

– Трудно преувеличить то, что говорят о графе! Ты просто обязан запретить Пандоре даже приближаться к его усадьбе.

– Я поговорю с ней, – обещал епископ, – и с Проспером Уизериджем тоже, когда он вернется из поездки, а это будет уже сегодня вечером. Не сомневаюсь, что он сумеет проследить за поведением Пандоры.

– Но чем меньше ему будет известно об ее родственниках, тем лучше! Ведь он может и передумать насчет брака с твоей племянницей, – пренебрежительно отозвалась миссис Стрэттон.

Весь этот разговор Пандора выслушала не шелохнувшись, затаив дыхание. Потом раздались тяжелые шаги дяди: наверное, он собирал деловые бумаги, после чего дверь кабинета отворилась и захлопнулась. У Пандоры появилось ощущение, что она вот-вот задохнется.

Проспер Уизеридж! Да можно ли вообще, хоть одно мгновение, желать подобного брака? Всего три месяца он служит при дяде, но то, какими глазами смотрит на нее, заставляет подумать: а смеет ли так смотреть на женщину тот, кто посвятил себя служению Богу?!

Пандора не сомневалась: тетя сумеет настоять на своем, и дядя даст согласие на это замужество! Ведь ей всего восемнадцать лет, она подопечная епископа, и по закону он распоряжается ее судьбой. Ее брак неминуем. Брак с отвратительным Проспером Уизериджем, о котором даже и думать противно!

– Но я не хочу выходить за него! – громко сказала Пандора. – Я просто не могу! Я ненавижу его! Есть в нем что-то противное, тошнотворное, и никогда прежде ни один мужчина не вызывал у меня такого отвращения!

– Я ненавижу этого Проспера Уизериджа, – повторила Пандора и опять вздрогнула, вспомнив его взгляд и противное, липкое прикосновение руки. Епископский дворец казался ей настоящей тюрьмой, но если она покинет его и выйдет замуж за Проспера Уизериджа, то лишь поменяет бо́льшую тюрьму на меньшую, еще более скверную, из которой никогда-никогда не вырваться!

«Я этого не вынесу!» – прошептала Пандора и услышала, как ее зовет тетя София.

Пандора выбежала в коридор. Дядя и тетя были готовы к отъезду, слуги грузили в карету багаж.

– Где ты пропадаешь, несносная девчонка? – набросилась на нее миссис Стрэттон. – Никогда тебя не дозовешься, когда ты нужна. Ведь прекрасно знаешь, что в половине одиннадцатого мы должны выехать!

– Простите, тетя София, я совсем об этом позабыла и не представляла, сколько сейчас времени, – кротко отвечала Пандора.