Однако, получать такие неожиданные подарки - приятно. Особенно, если учесть, что в скором времени ты друга не увидишь... Рождество ведь наступило. И Ольга. Наверняка, уехала встречать его к родным. Ради этого она пропускает даже презентацию своей картины!
Кстати... Это событие вроде должны в новостях показывать!
Так и есть! Хоть увижу, что нарисовала Мышка колючая, жертвуя собственным здоровьем... И нервами.
За спиной Инквизитора белое бархатное полотно. Большое. Во всю стену. А за ним - картина...
- Дорогие леди и джентльмены. Сегодня радостный день! Ибо наступило Рождество и мы рады представить вам великолепную картину. Выполненную по заказу нашей Святой Инквизиции во славу ее.
Какие речи! Аж тошно...
А потом, ровно через мгновение после того, как ткань упала на холодный пол, я вздрагиваю. И пытаюсь проглотить ком в горле. Потому что то, что я вижу - не картина во славу Инквизиции. Совсем нет.
Потому что маленький Христос никак не может прославлять Инквизицию... Но дело даже не в этом, а в том, как он смотрит на этот мир.. Радостно и беззаботно! Потому что он его еще совсем не знает. Потому что он уже любит нас...
А на другую картину смотреть невозможно... Ведь в ней столько боли и отчаянья. Скорби. Ненависти. И надежды. На то, что мы, быть может, изменимся и станем лучше. На то, что мы сумеем вернуть в свои души свет...
Бедная, Мышка!
Так вот почему ты просила меня о таких странных красках! Так вот почему работала рук не покладая! Ведь картин за такой короткий срок надо было создать не две, а три!
Маленькая, глупая Ольга! Зачем тебе это? Зачем тебе надо будить этот мир ото сна? Ведь уже поздно... Давно.
Я плачу. Не могу не плакать... потому что только что тебя приказали уничтожить... Во всеуслышание.
Стоп! Ведь у меня есть твой подарок!
С небольшого полотна метр на семьдесят на меня смотрит старец. Алхимик. Отсветы огня играют в его глазах, наполняя их каким-то волшебством, а лукавая улыбка, кажется, может поведать о сотнях тайн нам недоступных...
А в углу горит роспись из бабочки и горящей свечи...
Так вот, кто ты... Ольга. Гений, который впитал в себя известность, почитание и презрение. Который сумел создать нечто такое, чего еще долго не сможет повторить больше никто.
Если бабочка в одном конце света взмахнет крыльями, то на другом по миру пронесется ураган.
Ты стала такой бабочкой.
Но все мы забыли, как она хрупка... И что достаточно даже малой искры, чтобы уничтожить ее... Не то, что свечи или лепестка огня! Огня, на который ты летишь, даже зная, что этим подписываешь себе смертный приговор...
* * *
Как я мог так ошибиться?! Не заметить сходства в картинах Ольги и этого неизвестного, хотя теперь это не так, художника?! Не увидеть, что они есть одно и то же, но поделенное надвое. Разделенное тенью или гладью обыкновенного зеркала. Как отражение и реальность.
Я ведь видел, думал! Даже предполагал это... Но не хотел верить!
Наверное, я просто стал слишком стар...
Или дело не в этом? Может, я просто не захотел верить?! Как и все те люди, которые не замечают очевидного. Отводят глаза от реальности, предпочитая жить за собственными иллюзиями.
И может, поэтому шедевр величия Инквизиции превратился в зов к человеческим сердцам? К тому, что в них почти угасло? К вере в чудо, надежде на лучшее и любви к ближнему своему?
Не знаю. Но я не хочу подписывать смертный приговор этой художнице, которая, чего греха таить, попортила мне очень много крови! Потому что докричалась она до меня. Достучалась.
Потому что я совсем не могу смотреть в глаза ее Христу! Которого люди распяли на кресте своими собственными руками, не веря в то, что он Божий сын. В его чудеса... Да и сейчас в них никто не верит! Потому что это все миф!
Но почему тогда мне так больно и жутко? Почему я так вдруг забоялся того, что когда-нибудь мне придется расплачиваться за совершенное мною зло? За отданные приказы?
Хотя - нет. Я боюсь не этого... Потому что падать ниц перед иконами и молить о прощении мне поздно! То, что я совершил - не прощается. Даже Им... Всевидящим и всепрощающим.
Я боюсь, что эта невинная девочка, которая не побоялась раскрыть мне глаза на правду, умрет. Что ее звезда-комета потухнет. Растворится в течении космоса... И не появится больше в этом мире таких по-детски наивных картин. Со своей удивительно чистой верой в то, что Господь Бог может простить все. Главное - покаяться и искупить...
Тихо скрипит тяжелая дубовая дверь. Старинная и жутко дорогая. Как и все в этом кабинете...
Когда-то мне казалось, что все здесь - наивысший образчик вкуса и силы, а теперь - ненужной мишуры... Потому что все это лишь вещи. Без души и чувств. И они не смогут заменить живого человека с его мыслями, переживаниями и мнениями. С ними не поговоришь и не поспоришь. Потому что это - невозможно...
Еле слышные шаги. Мягкие. Почти кошачьи...
Мне не стоит оборачиваться, чтобы узнать кто посмел потревожить мой покой... Размеренный ход моих мыслей. Потому что сейчас это посмели бы сделать только Лилит или Полоз. А так как последний в данный момент собирается кинуться спасать жизнь этой художнице Ольге, то все становится ясно без слов.
- Не нашли?
Думай, что хочешь моя милая игрушка, созданная по моему заказу моими же учеными. Твое это право. Потому что твои мысли принадлежат лишь тебе.
О! Я знаю все, что ты обо мне мыслишь... Тут уж - к гадалке не ходи. Потому что я сам себя таким считаю. Настоящим Чудовищем.
Не за чем так называть Полоза. Он этого не заслужил, хотя кто-то считает иначе... Совсем. Но это совсем не важно. Потому что ты, как и я, знаешь, куда отправился мой преданный Слуга. Вернее собирается... Но это дело нескольких минут...
А жертва найдена... И совсем скоро ей будет вынесен приговор. Только я ведь не хочу этого! Потому что мне так надоело быть Чудовищем!
- Нет.
Ты боишься за эту девчонку, Лилит. Также, как и за ту, которую ты называешь Ангелом... Убитую тобою же по моему приказу. Ты казнишь и ненавидишь себя за это, не понимая, что твоей вины в этом нет. Ведь тебя создали такой... верной. Не способной ослушаться прямого приказа.
Ты боишься, что я прикажу тебе или Полозу, или Церберу найти и убить Ольгу. Ту, которая относилась к вам не как к Чудовищам, Зверям или Слугам, а как к равным. Людям! Живым и чувствующим...
Она сострадала вам. А вы заплатили ей преданностью... Такой, на которую способны в своем состоянии созданных в лабораториях Инквизиции существ. Это - много. Но не достаточно для того, чтобы спасти...
Тебе, моя Лилит, оставили сердце. Человеческое... И оно сейчас болит и разрывается от борющихся в нем противоречивых чувств. Я вижу это так же ясно, как и то, что происходит с моим змеем. Его искреннее желание не подчинится моему пока еще не произнесенному и не озвученному приказу.
Но я не сделаю этого... Потому что не хочу этого. А Полоз...
Пусть. Он заслужил и оплатил эту возможность спасти дорогого ему человека сполна...
Потому что он не Зверь, не Чудовище и не Слуга. А живое создание, которое научили чувствовать и радоваться простым вещам. Мелочам. Которое влюбилось в единственного человека, которого бы я с чистой совестью смог бы назвать Ангелом. Настоящим. Отдавшим свои крылья за ради нас. Великих грешников Земли...
И один из них - я.
Я Великий Грешник, которого уже не простит никто. Только Ангел, который отдал свои крылья. Который увидел этот мир и не отшатнулся от него в ужасе. А протянул к нему свои израненные в кровь тонкие руки... в попытке спасти, удержать от рокового шага в пропасть.
Но - поздно! Меня уже не переделать. Я тот, каким меня создала Инквизиция...