Это Зорькина, что ли?
Жданов мрачно попросил счет.
Он злился и жалел Катерину одновременно.
Наверное, грустно, когда тебя некому обнять.
========== 27 ==========
Утром по дороге на работу Жданову под колеса так и лезла какая-то сияющая малолитражка, такая крохотная, что у водителя наверняка колени зажимали уши. Только этим можно было объяснить то, что это милипизерка так и путалась перед ним, то подрезая, то вдруг прыгая вперед, то сбавляя ход.
Господи, кто вообще выпускает таких блох на дорогу!
К его удивлению, двухдверная азиатская пузотерка лихо притормозила перед Зималетто, и оттуда выбралась малость очумелая Пушкарева.
Это еще что за номер?
Даже не удосужившись запереть собственную машину, Жданов выскочил на улицу и заглянул на место водителя.
Зорькин!
— Екатерина Валерьевна, — рявкнул Жданов, — вы что вытворяете?
Она задрала нос.
— Вы сами мне разрешили купить машину!
— Машину, а не этот гробик на колесах.
— Ну мы же с Зорькиным люди второго класса, вот и машина у нас соответствующая.
— Это еще откуда взялось? — изумился Жданов и постучал в стекло Зорькину: — В каких ритуальных услугах вы купили это, с позволения сказать, транспортное средство?
Зорькин растерянно ответил.
— Возвращаемся в салон, — скомандовал Жданов, ухватил слабо сопротивляющуюся Пушкареву за локоть и потащил к своей машине.
— Андрей Павлович, вы не с той ноги, что ли встали? — возмущалась Катя.
Сказал бы он ей, с какой ноги он встал — очередная ночевка у Киры принесла головную боль и острое чувство какой-то недосказанности. Хорошо хоть обошлось без скандалов, но Жданов так маялся, так маялся, что быстренько притворился спящим, пока Кира принимала душ, а потом половину ночи слушал, как она вздыхает и ворочается.
Как они умудрились стать такими далекими друг для друга?
С утра он рванул на работу очень рано, отговорившись какими-то делами.
И как оказалось — приехал как раз вовремя.
— Что еще за люди второго класса? — спросил он, плюхаясь на водительское сидение, — в Зималетто появилась кастовая система? Или вы мне пытаетесь таким образом что-то сказать? В таком случае, у меня плохая новость: я не понимаю ваших аллюзий.
— Мы просто купили машину, которая подходит таким ботаникам, как мы, — пожала плечами Катя, — не понимаю, почему вы так гневаетесь.
— Потому что это безответственность и какая-то непонятная для меня эскапада.
— Да вас-то это как касается, — вдруг глухо выкрикнула Катя.
— Как вы можете быть так безжалостны к невинному человеку!
— Да я вам вообще ничего не сделала!
— Я говорю не о себе, а вашем ребенке, — заорал Жданов, — вы видели, какой он крошечный? А вы раскатываете в своей коробчонке…
— Ваша лягушонка, — кивнула Катя.
Жданов не выдержал и захохотал.
— Лягушонка в коробчонке, вот самое верное для вас определение. Катя, ну вы же серьезный человек! О чем вы вообще думаете?
— Нам сказали, что это очень безопасный автомобиль, — произнесла она холодно.
— А вы и уши развесили!
— Андрей Павлович, перестаньте меня оскорблять.
— А я вас еще и отшлепаю, если вы будете себя так вести. Ну что вы хотели кому доказать?
Она молчала, отвернувшись к окну.
— А Зорькину вашему я вообще голову оторву. Он-то куда смотрел?
— Андрей Павлович, это совершенно не ваше дело.
— Очень даже мое! Представляете, как хлопотно искать себе нового помощника? Собеседования эти… брр.
— Вам все равно придется этим заняться, — напомнила Катя, повернувшись наконец к нему. Она была бледной, и это встревожило Жданова. От злости? От расстройства?
— Даже не напоминайте, — попытавшись взять себя в руки, сказал он. — Я вообще не представляю, как буду справляться без вас. Слушайте, а пусть ваш Зорькин идет в декрет, он все равно из дома работает.
— Какая свежая мысль, — усмехнулась Катя, — мы с Колей обсудим такой вариант. По законодательству отец ребенка действительно может оформить отпуск по уходу…
От этих слов в груди Жданова похолодело.
— Но он же не отец, — проговорил он уныло.
— А по документам им станет.
— Что за бред! Ваш ребенок не может родиться Зорькиным.
— Ну хотите я запишу его Ждановым, — предложила Катя вкрадчиво.
— Вы сегодня совершенно невыносимы, — заявил он, притормаживая у салона. — Вперед, купим вам самую большую и надежную машину, которую только найдем.
Спустя полтора часа, когда они поднимались на свой этаж в лифте, Катина бледность переросла почти в белость.
Она была притихшей и почему-то расстроенной, как будто покупка огромного немецкого внедорожника удручила её.
— Вам плохо?
Катя поморщилась.
— Я же с утра пол-литра крови сдала, — объяснила она, — на голодный желудок. Вот слабость и накатила.
— Почему вы сразу не сказали? Мы бы позавтракали где-нибудь.
— Как-то не до того было.
— Вы меня с ума сведете, — озабоченно сказал Жданов, — сможете до кабинета самостоятельно добраться? Я пока раздобуду вам еды.
— Ну я же не умирающая, — кивнула она.
Убедившись, что Катя шагает довольно ровно, Жданов заглянул в секретариат и отобрал у Пончевой бутерброд и йогурт, чем поверг её в шок и трепет.
А в его собственной приемной в это время развернулись военные действия.
— И по какому праву вы позволяете себе опаздывать на работу, — говорила Кира.
— А она уже не первый день приходит, когда ей вздумается, — вторила ей Клочкова.
Катя держала оборону, прямая, молчаливая, строгая и смертельно бледная.
Она не пыталась что-то объяснить, то ли понимая, что её объяснения никому не нужны, а то ли экономя силы.
— Андрей, — воскликнула Кира, — знаешь ли ты, что пока ты отсутствуешь, твоя помощница…
— Катя, идите в кабинет, — сказал Жданов, — я быстро.
— Андрей, ты не можешь ей бесконечно потакать, — сказала Кира, а Клочкова вдруг преградила Кате дорогу, не желая, чтобы та слишком быстро сбежала от головомойки.
Пушкарева покачнулась.
Чертовы курицы!
Подхватив её за плечи, Жданов таким взглядом одарил Клочкову, что она ойкнула и отскочила в сторону. Толкнув дверь, он осторожно усадил Катю на диван и налил ей воды.
Она сделала несколько жадных глотков и подняла на Жданова благодарный взгляд.
— А что… Катя, вам плохо?
Кира стояла в дверях, подрастеряв всю свою воинственность.
— Низкое давление, — объяснил Жданов.
— В последнее время у Кати частые проблемы со здоровьем, — заметила Кира.
— Мы обсудим с тобой это позже, — сказал он, надеясь, что дорогая невеста все поймет правильно и оставит их уже в покое.
— А Екатерине Валерьевне просто нужен отпуск, — вместо этого объявила она. — Андрюша, почему бы тебе просто не дать девушке отдохнуть?
— Поговорите об этом со своей подругой Викторией, — обманчиво тихо предложил Жданов.
Кира услышала в этом тихом голосе раскаты грома, но не сдвинулась с места.
— Может, врача вызвать?
— Кира, мы с Катей сами разберемся, кого нам вызвать, а кого… наоборот, — он все еще не кричал только потому, что на Катю плохо влияли скандалы над её головой.
Кира помедлила еще несколько секунд, а потом бросила на Катин стол каталог с рекламой недвижимости, развернулась и вышла вон.
Жданов, наконец, достал из кармана добытый разбоем бутерброд и протянул его Кате.
Она молча кивнула и впилась в него зубами.
Некоторое время Пушкарева просто медленно жевала, а Жданов медленно дышал. Потом он вытащил из другой кармана питьевой йогурт и открыл его.
— Лучше?
Она кивнула.
Может ему, как Пончевой, пора начинать носить с собой еду?
Не успели они с Катей отойти от всех этих забот и взяться, наконец, за работу, как заявился Сашенька Воропаев.