— Что-то не так? — поинтересовалась Жюли.
— Нет-нет… Пустяки. — Словно очнувшись, Амит отбросил эти мысли. — Я знал, что с таким вопросом мог обратиться только к вам. Самому-то пришлось бы часами копаться в книгах.
— Всегда пожалуйста, — улыбнулась она. — Может, поделитесь, о чем речь?
— С удовольствием бы, Жюли, однако эту тему я не волен обсуждать, — мягко ответил он, показав глазами на ее группу, работавшую рядом.
— О-о-о… Тайны!
Ее брови взлетели и опустились, и она ткнула жестким указательным пальцем в его объемистый живот, заставив Амита рассмеяться.
— Вы же знаете, я всегда рада помочь вам. Если вы откопали этот знак здесь, в Израиле, никто лучше меня не растолкует его смысл. Так почему бы вам не показать мне свою находку? — с вызовом спросила она.
Интересно, насколько дерзкой может быть эта женщина? Амит нахмурился и покачал головой.
— Не уверен, что готов…
— Джезза! — оборвала его Жюли, позвав студента.
— Да, — откликнулся парень.
— Вместо меня тут до конца дня управишься?
— Конечно.
— Отлично. — Она вновь повернулась к Амиту. — Значит, договорились.
Вскочив на ноги, она схватила полотенце и вытерла руки.
Поднимаясь, он застонал.
Она сунула полотенце ему и поставила ногу на ступеньку лестницы.
— Вперед!
10
Феникс, Аризона, США
Не успела Шарлотта Хеннеси вновь окунуться в данные геноскана, как пришел второй вызов голосовой почты. Решительно отложив отчеты, она развернула кожаное кресло и бросила взгляд за огромные, от пола до потолка, окна своего шикарного офиса, занимавшего угол шестнадцатого этажа. «БиоМедикал солюшнз» не поскупился на головной офис компании: оборудованная по последнему слову техники генетическая лаборатория, заново отремонтированные офисы и гротообразный, отделанный панелями красного дерева конференц-зал. Времена были славные — ВМС стремительно разрасталась, как пожар большой силы. И Шарлотта была вторым лицом в компании — исполнительным вице-президентом генетических исследований.
А принимая во внимание, что она недавно избежала рака костей, дела шли лучше не пожелаешь.
Там, за окнами, раскинулся город, а вдали над ним маячили зазубренные вершины гор Феникс. Безмятежность чистого, без пятнышка, синего неба дарила душе покой. Даже сейчас Шарлотте все еще приходилось напоминать себе о ценности простых радостей жизни. Престижная должность и биржевой опцион[34] казались скоротечными новшествами, которые ассоциировались у нее с запахом новенького автомобиля. Она будто заново заключила договор об аренде права на жизнь. Произошедшая с ней личностная трансформация оставила неизгладимые впечатления, которыми она страстно желала поделиться со всем миром.
Шарлотта потерла глаза и развернулась к монитору компьютера, на который бок о бок были выведены два изображения.
— Бессмыслица… — пробормотала она.
Слева — схема кариотипа помеченных флуоресцентным маркером двадцати четырех пар хромосом. Справа, в сущности, то же самое, за исключением маркировки последней пары: XX вместо XY.[35] И ошибки здесь не было.
Образец XX был взят из ядра клетки ее собственной крови.
Образцу XY насчитывалось две тысячи лет. Они получили его из костей скелета, найденного в оссуарии, который она изучала в рамках секретного проекта в Ватиканском музее в июне. Мужчина. Его личность?.. От предположения ее по-прежнему бросало в дрожь.
Однако истинное различие — аберрация — было очевидным на обоих изображениях. Все дело в паре хромосом, помеченной номером 23. Нити ДНК были нормальной червеобразной формы, но в них не просматривались сжатые кольца спиралей. Более глубокое изучение выявило почему: гены 23-й пары не были структурированы в плотно переплетенные нити. Под микроскопом их структура напоминала… леденец? Вдобавок к этой генетической аномалии выяснилось, что нуклеиновые основания — гуанин, цитозин, аденин и тимин, найденные во всех хромосомах, — в номере 23 отсутствовали. А это, в свою очередь, вело к другому удивительному открытию: проведенное ранее кодирование нуклеинового основания, сделанное Шарлоттой и ее шефом Эваном Олдричем, просто дублировало «хромосому 23», или просто «23».
И «23-й» действовал, как суперорганическая наномашина,[36] перестраивая и записывая поврежденные клетки в остающийся набор хромосом, то есть занимаясь синтезом, постичь который Шарлотта пока была не в состоянии. Если его внедрить в организм — например, в организм ничего не подозревающей женщины, генетика тридцати с небольшим, больной раком костей, — он устремлялся по кровотоку, словно вирус, чтобы исправить поврежденное во всем теле кодирование.