Через два часа английский адмирал решил, что в наступающих сумерках есть шанс достать нахала миноносцами, которые пройдут на приливе над минами, и порадовался, что не поленился тащить эти не слишком мореходные корабли с собой. Но стоило начать выдвижение миноносцам, как из темнеющего пролива выдвинулись четыре небольших корабля и открыли такой убийственный огонь по выскочившим вперёд миноносцам, что два сразу встали и занялись спасением своих экипажей, а один исчез во вспышке видимо сдетонировавшей торпеды. Попытавшиеся прикрыть свои миноносцы бронепалубные крейсера нарвались на залп большого русского корабля и решили больше не искушать судьбу. Наблюдавший за этой фазой боя английский адмирал понял, что его ход не удался…
Мичман Василий Витальевич Дитерихс из семьи потомственных врачей на флоте оказался никому не известным вывертом судьбы и врождённым романтичным авантюризмом. Из него получился неплохой морской офицер, и он был влюблён в свой первый корабль. Сейчас, подставив лицо жгучим лучам горячего средиземноморского солнышка, он посматривал на идущие впереди "Нарвал" и "Нерпу", где наверняка на мостиках также подставляли солнцу лица его давнишние друзья и извечные соперники ещё во времён Морского корпуса Борька и Антуан. Сейчас командиры лодок лейтенант Борис Петрович Страхов и сын легендарного адмирала мичман князь Антон Николаевич фон Эссен-Цусимский действительно жмурились, вглядываясь в искрящую морскую гладь. Василий хорошо помнил, как их перед этим походом инструктировал сам командующий Черноморским флотом адмирал Иессен. Что важность порученного им задания невозможно переоценить, поэтому они должны его выполнить любой ценой, а лучше выполнить и пусть цену заплатят враги России. И если они всё сделают, как нужно и запланировано, то на заявленном морском могуществе Британии можно смело ставить жирный крест, потому что в случае их победы это будет не только победа Русского флота, это будет победа нового класса кораблей и новой стратегии действий на море. И вот они уже почти неделю болтаются к юго-западу от входа в Дарданеллы, постоянно ныряя, едва на горизонте покажется дымок. И вот вчера получена радиограмма, в которой приказ выдвигаться на позицию, и теперь по мере подхода, сквозь пофыркивание дизелей явно слышен гром далёкого морского боя. Интересно, кто это там сцепился, вроде русских здесь быть не должно, ведь наш флот за Босфором остался.
Мичман с удовольствием ещё раз окинул взглядом стремительные обводы лучшей в мире первой серийной русской подводной лодки созданной талантом великого Бубнова. Шестьдесят восемь метров длины, больше восьмисот тонн водоизмещения, восемнадцать узлов хода в надводном положении под обоими дизелями и больше полутора часов целых шесть узлов на аккумуляторах под водой, хотя кто же будет за зря батареи разряжать, когда можно на трёх узлах пройти больше тридцати миль, а на двух даже больше. Глубина погружения до шестидесяти метров. А какие шикарные перископы с немецкой оптикой из мастерской Карла Цейса. И вооружение два носовых торпедных аппарата и один кормовой, маловато конечно, всего три торпеды в залпе, но зато есть возможность перезарядиться и стрелять снова, а запас на борту пятнадцать торпед, три в корме, двенадцать в носу. В носовом отсеке минёры так натренировались, что два аппарата перезаряжают всего за двадцать минут, так что можно даже с позиции не уходить. Улучшенные мины Обуховского завода с дальностью двенадцать кабельтовых при скорости двадцать пять узлов и контактно-инерционный взрыватель детонирующий пять пудов тротила, это вам не влажный пироксилин. И на всякий случай трёхдюймовка на палубе перед надстройкой.