Поэтому аккуратно присматривалась к людям, отмечала про себя, где находятся основные посты охраны, можно ли пробраться к воротам незамеченной, если идти через прилегающий ко двору сад, и так далее.
Отчаянно не хватало книг, которые скрашивали мою безрадостную жизнь в прошлом. Но обращаться с вопросом по этому поводу было не к кому, а Грета не владела правом что-либо мне обещать.
Моим теперь уже ежедневным прогулкам по саду никто не препятствовал, пока однажды я не стала свидетельницей одной безобразной сцены.
Обычно подсобные строения у кромки сада всегда были закрытыми, но сегодня около одного из них кипела жизнь. Я заметила множество слуг и служанок, таскающих по аллеям большие свертки. Их уносили в дом через чёрный ход, и что именно находилось внутри свертков, было непонятно.
Здесь же я увидела Грету и того мальчишку-конюха. Они действительно были невероятно похожи, так что я сделала вывод, что они действительно брат и сестра. Девочку нагрузили не меньше, чем взрослого, и она слегка пошатывалась под тяжестью непонятного свертка. Мальчишка тоскливо посмотрел сестре вслед, явно желая помочь, но его нагрузили в два раза больше. И он пошёл следом, почти ничего не видя перед собой.
Моё сердце сжалось от дурного предчувствия и тревоги, но в этот момент раздался грубый голос Ариадны, и управляющая выплыла из-за угла, как легендарная химера в человеческом обличьи. На мгновение её косы показались мне змеями – настолько от молодой женщины исходил какой-то незримый мрак. Она гаркнула на одну служанку, потом на другую, заставив бедных девушек сжаться и посеменить по аллее быстрее, и в этот момент наши взгляды с Ариадной встретились.
Она скривилась так, словно остановилась у городской клоаки. Её передернуло от отвращения, кажется, даже руки затряслись. Запнувшийся работник, которому досталось сразу же два свертка, получил увесистый подзатыльник от химеры и едва не упал.
Внутри меня поднялось возмущение. Отношение, как к скотам, честное слово!
Вдруг за деревьями, где терялась аллейка к дому, раздался чей-то испуганный вскрик, за которым послышался оглушительный звон и звук разбившейся посуды.
В этом крике я узнала голос Греты.
Ноги сами понесли меня вперед. Туда же рванула и Ариадна, хотя я несколько обогнала ее.
Сердце колотилось от мысли, что именно я могла увидеть.
И мои опасения подтвердились. На аллее, роняя огромные слезы, сидела Грета. Её колени были разбиты до крови. Алые капли стекали по ногам и капали на землю. Рядом лежал растрёпанный свёрток, усыпанный осколками белоснежного фарфора. Да, да, слуги переносили в дом множество драгоценной посуды.
- Грета! – воскликнула я, кинувшись в девочке, но, когда я уже была совсем близко, кто-то грубо оттолкнул меня в сторону, и я полетела в траву, больно ударившись рукой об спрятанный в зарослях пень. Боль была такой сильной, что на мгновение потемнело в глазах. Но я всё равно поднялась на ноги, пытаясь не обращать внимание на то, что рука повисла вдоль тела, а рукав платья безнадёжно разорван.
Ариадна уже уводила прочь ковыляющую Грету, в то время как другие служанки поспешно убирали осколки.
Я знала, что моё падение было делом рук этой страшной женщины. Точно также я знала, что Грету она точно не пощадит, поэтому с упорством дикого осла рванула следом, пытаясь сдерживать стоны из-за боли в руке.
Нагнала их уже у чёрного входа в дом и перегородила дорогу.
- Куда вы ведете ребёнка? – грозно бросила я, чувствуя, что готова ради Греты на что угодно. – Я приказываю вам оставить девочку в покое!!!
На лице Ариадны сперва отразился неподдельный шок, сменившийся жутким презрением, а потом и гневом.
- Да кто ты такая, чтобы мне приказывать??? – прошипела она, и я бы не удивилась, если бы в этот момент у неё изо рта высунулся раздвоенный язык. – Уйди прочь, столичная подстилка! Его Светлость берёт тебя в жёны только для того, чтобы хорошенько вытереть об тебя ноги, так что не обольщайся своим положением якобы невесты. Кажется, твоё место в свинарнике... – она указала на мой перстень с изображением свиньи и расплылась в торжествующей улыбке. – Могу предложить поработать в конюшне! Потаскаешь навоз и почувствуешь райское наслаждение!!!
Я скрипнула зубами от гнева, а потом посмотрела на бедное дитя рядом. Девочка вся сжалась и почти до крови прикусила губу. Её ноги были измазаны потеками крови, а руки дрожали, как у больного старика.
Её вид придал мне небывалых сил. Спасать обездоленных всегда было моей мечтой.
Выровняла спину, посмотрела Ариадне в глаза с видом ангела правосудия и произнесла:
- Если сейчас же не отпустите девочку, я использую все свои связи, все свои знакомства и всё своё влияние, и вас вышвырнут отсюда, как миленькую! Думаете, с такой репутацией, как у меня, трудно распространить молву о ничтожной управляющей, которая мнит себя хозяйкой поместья де Армье? В вас будут тыкать пальцами на площади, на рынке и в каждой лавке! Вы станете изгоем, и всякий будет смотреть на вас с отвращением, особенно если я о-очень сильно постараюсь. Вы всего лишь простолюдинка, а я законнорожденная леди, и это чего-то стоит. Так что с дороги, служка, и нечего мешать госпоже! Кстати, именно такой вам дал приказ Его Светлость: учитесь служить мне, как должно!
С каждым моим словом Ариадна бледнела всё сильнее. Да, я использовала немного грязный приём, представив, что я действительно Сюзанна. У Елизаветы де Тюрдор нет связей от слова совсем, а вот Сюзанна должна иметь безумное количество знакомств. И это вовсе не шутка. Размазать репутацию одного ничтожного человека для такой змеи, как Сюзанна, ничего не стоит.
Ариадна, похоже, это тоже поняла. Она выглядела избитой ощетинившейся собакой, страшно жаждущей укусить врага, но не решающейся этого сделать.
Я воспользовалась моментом и вырвала руку Греты из её хватки.
- Пойдем, - сказала я девочке. – Назначаю тебя своей личной служанкой. Кто тронет тебя, тот будет иметь дело со мной!!!
Последнюю фразу выкрикнула достаточно громко, чтобы услышали все, но в этом даже не было необходимости: все слуги и так наблюдали за нашей перепалкой с открытыми ртами.
Что ж, эта маленькая победа всецело моя! И плевать, что я едва чувствую руку. И плевать, что ненависти ко мне стало ещё больше. Зато зло остановлено. Да здравствует справедливость!
Сжала руку Греты покрепче и направилась к лестнице, чтобы величественно и торжествующе подняться вместе с ней на второй этаж…
Глава 13. Лоза и камень...
Рука болела неимоверно, хотя двигать кое-как пальцами я могла. Уже в комнате попросила Грету замотать руку куском ткани, а потом отправила девчонку в общую помывочную переодеться и промыть собственные раны.
Грета вернулась через полчаса с замотанными коленками. К счастью, раны были незначительными, да и выражение лица Греты радовало.
Она сияла и смотрела на меня, как на восходящее солнце.
- Спасибо вам, госпожа... - прошептала девочка смущенно. – Вы первая, кто посмел запретить Ведьме наказывать слуг…
- Ведьме? – переспросила я, морщась от боли в руке.
- Да, так зовут Ариадну за глаза. С тех пор, как она прыгнула в постель к господину, стала невероятно злой и нахальной…
Грета осеклась, побледнела, а потом испуганно выдохнула.
- Простите... госпожа. Я не должна была...
Я отрицательно мотнула головой.
- Не стоит... я уже догадалась, что герцог имеет с этой женщиной противозаконные отношения. Только... не рано ли тебе так выражаться про постель, дорогая?
Грета покраснела, пробормотала что-то невразумительное, после чего начала оправдываться:
- Просто... все так говорят. И нас с братом не стесняются. Я думала, что это нормально…
- Не нормально... – мягко прервала я. – Лучше избегать речей, в которых есть место грязи… Поверь мне, этот мир настолько испорчен, что мерзость сама по себе прилипает к человеку, а если мы будем её распространять ещё и сами, станем тухлым болотом со стоячей водой. Говори только о том, что чисто, что сияет, о чем хочется петь и радоваться. Это сделает твою душу кристально чистой. Поверь мне, такие люди гораздо счастливее остальных…