Лиза простила его и теперь вела к себе домой. Беспокоилась о нём, хотела помочь. Разве это не чудо?
Кажется, он теперь действительно верит в то, что Всевышний существует!..
Глава 42. Окончательное примирение...
Меня откровенно потряхивало... от беспокойства.
Увидев Юлиана в жутком состоянии – бледного, с синюшными губами, исхудавшего буквально за одну ночь – я не выдержала и, схватив его за руку, потащила к себе.
Возможно, во мне проснулась послушница монастыря, которая годами служила обездоленным, но решимости хватило даже на то, чтобы привести герцога в свою комнату.
Усадила на собственную кровать, набросила на широкие плечи цветастый плед, словно ребенку, которого стоило согреть, строго приказала никуда не уходить и убежала на кухню – разогреть горячего супа.
Всё внутри переворачивалось от волнения и сострадания. Но движения были чёткими, мысли - ясными.
Мы помирились, между нами больше нет непонимания. Ему сейчас плохо, а я могу и должна помочь. Он ведь мой спаситель, в конце концов! Если бы не вмешательство Юлиана, лежать бы мне сейчас хладным трупом в канаве…
Вздрогнула от ужасных картинок, промелькнувших перед глазами, но потом покрепче сжала зубы и принялась быстрее разводить огонь в очаге. Когда вчерашний суп вскипел в котелке, я быстро налила его в высокую глиняную миску, схватила кусок пшеничной лепёшки и поспешила обратно.
Когда вошла в спальню, то замерла на пороге, изумленно глядя на Юлиана, который… спал.
Закутался в мой плед, зарылся носом в мою подушку и уснул, вмиг превратившись из сурового мужчины, коим казался раньше, в измотанного юнца.
Что-то болезненно сжалось в груди, заставляя рвано выдохнуть. Я бесшумно поставила суп на столе и подошла к кровати.
Юлиан казался очень бледным, но гладкая кожа буквально светилась изнутри. Тёмные волосы в беспорядке разметались по подушке, длинные завитые ресницы подрагивали во сне. Это было удивительное зрелище, отчего-то тронувшее меня до глубины души.
Я смутилась. Сердце застучало быстрее, в душе родилось что-то… сладкое и волнительное, так сильно напомнившее мне умиление.
Что со мной? Почему я не могу оторвать от Юлиана взгляд и при этом стыжусь этого волнения до безумия? Что возникает внутри? Да, он очень красив, и это особенно заметно именно сейчас, когда молодой дракон кажется столь беззащитным. Но как-то это неправильно…
Отвернулась, хватаясь руками за сердце и ощущая себя предельно странно. Нет, я не хочу на него ТАК смотреть! Мне это не нужно…
Юлиан застонал.
Я стремительно обернулась обратно и, увидев, что он вздрагивает во сне, бросилась к нему.
- Ваша Светлость, проснитесь! – потрясла герцога за плечо, но ничего этим не добилась. Кажется, Юлиану снится какой-то жуткий кошмар. Мне пришлось трясти его уже обеими руками, но он меня не слышал: хмурился, стонал, вздрагивал от каждого прикосновения. И тогда я, действуя совершенно несознательно, обхватила ладонями его лицо.
Юлиан замер и даже задержал дыхание. Мое сердце в ответ подскочило до самого горла, словно ликуя от этой маленькой победы, и в тот же миг герцог открыл глаза.
Мы уставились друг на друга в трепетном изумлении, и я почувствовала, как начинаю мучительно краснеть. Мне бы убрать руки, но тело словно окаменело и перестало слушаться.
- Лиза... – прошептал герцог с такой невероятной тоской, что у меня подогнулись колени. – Я хочу искупить свою вину. Ты позволишь мне?
И вот тут-то на меня навалился страх.
Я поспешно отдернула руки и посмотрела на герцога с откровенным ужасом. Он попросит меня вернуться?
Нет, не хочу! Только не это!!!Слишком тяжелыми были дни жизни в поместье, слишком невыносимыми сейчас казались воспоминания. Даже Юлиан там был другим – жёстким, непримиримым, подозрительным. И где-то на уровне подсознания мне казалось, что стоит герцогу вернуться туда, как он снова станет таким же…
- Нет! – выпалила прежде, чем задумалась о том, что говорю, но, когда увидела, как посерело от огорчения лицо Юлиана, поспешила исправиться: - То есть… ничего не нужно. Я вас простила, давайте забудем о прошлом. Вы помогли мне, а я помогу вам. Надеюсь... вы найдёте себе другую жену по сердцу!
Боже, что я несу! Но слово не воробей – вылетело. И его уже не поймаешь.
- Да, конечно... – покладисто ответил Юлиан и устало прикрыл глаза. – Я понимаю…
Я ещё долго отходила от волнения и неловкости, но пыталась скрыть это за бурной деятельностью: уговорила Юлиана поесть, помогла ему присесть на кровати, подала миску.
Герцог апатично зачерпнул суп ложкой и только под моим напряжённым взглядом заставил себя съесть всё. Его щеки мгновенно порозовели, с лица слетела болезненная сонливость, хотя выглядел он всё равно не важно.
- Почему вы не дома? – уточнила, присаживаясь на стул поодаль. - Ночевать на улице неполезно… Вас же ничем не задело вчера? Вы не ранены?
Юлиан посмотрел на меня со странным выражением, после чего отрицательно мотнул головой, опустил взгляд и на выдохе произнес:
- Лиза… я не планировал более утруждать вас своим присутствием, но раз уж так сложилось, разрешите мне... объяснить вам кое-что.
Я поняла, что он решил рассказать правду о Сюзанне, и сердце отчего-то снова пустилось в пляс. Ну вот, сейчас окончательно разрешится вся та неразбериха, что была между нами. Что ж, это только к лучшему. Нужно поставить точку, нужно окончательно разойтись, чтобы… получить долгожданную свободу – и мне, и ему…
Но всё равно почему-то было больно. Очень глубоко внутри…
***
Юлиан рассказывал неторопливо, тщательно подбирая слова. Тему предательства Сюзанны объяснил вскользь, но достаточно, чтобы понять всю отвратительность поступков сестры. На меня не смотрел: было заметно, что ему стыдно. Когда попытался объяснить своё поведение уже после моего прибытия в поместье, запнулся и тяжело выдохнул.
- Знаете... – вдруг начал он напряжённо, - мне ужасно стыдно оправдываться перед вами, поэтому... я не буду. Мотивы мои вам известны, но они ничуть меня не извиняют. Вы пытались достучаться ко мне, были честны, а я не захотел слушать. То, что вы сейчас помогаете мне, вообще немыслимо в моих глазах после всего, что я сделал. Примите мое глубокое восхищение…
Я вспыхнула от неловкости и тоже опустила взгляд. Юлиан вообще не походил на того, кем был для меня раньше. Совершено другой характер – мягкий, сокрушенный, совестливый. Именно такой, каким должен быть... самый настоящий дракон в моих глазах. Вмиг закружилась голова, в груди вспыхнуло томление, словно мои прежние мечты о драконах, которые я давно и надежно похоронила, начали восставать из могилы.
- Я всё понимаю… – проговорила приглушенно, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Господь велит прощать даже врагов, поэтому я, естественно, не держу на вас зла. Ваши мотивы понятны, я не в обиде. Мне жаль, что наше с вами знакомство прошло так тягостно и было наполнено недопониманием, но я уверена, что теперь между нами не останется ничего плохого, ни одного пятнышка тьмы. Думаю, мы расстанемся с вами хоть и не друзьями, но... хорошими знакомыми, Ваша Светлость.
Фух, я сделала это! Сказала то, что горело внутри.
Юлиан вскинул на меня взгляд. Не знаю, что было в этом взгляде – тоска или смирение, а, может, вообще всё сразу, но мне вдруг стало тягостно на душе. Словно я поспешила выпроводить дракона из своей жизни как можно скорее и этим доставила ему боль.
- Вы правы, - ответил Юлиан и снова спрятал взгляд. – Позвольте только… защищать вас! Не ради какого-то долга, а ради… вашей безопасности.
Я сперва решила бурно запротестовать, но перед глазами ярко вспыхнуло лицо вчерашнего грабителя, и слова застряли в горле.
Я действительно беззащитна. Сколько таких же островитян еще забредёт в нашу лавку? Защита нужна.