В душе заныло неприятное ощущение. Значит, слава Сюзанны гуляет по коридорам этого имения уже давно. И теперь для каждого здесь – я клеймённая развратница.
Тяжело.
Тяжело осознавать острую несправедливость того, что с тобой происходит.
Пока мальчишка заводил коня и меня вместе с ним в обширный двор, я искусала себе все губы в попытке вернуть пошатнувшееся душевное равновесие.
Двор был полностью устелен плотно подогнанной брусчаткой со следами времени на ней. Скорее всего, её укладывали в часы воздвижения крепости, когда драконы для королевства Орнея ещё не существовали.
Словно почуяв мои мысли, откуда-то сверху послышались хлопки, и я испуганно задрала голову.
Глаза расширились, дыхание перехватило. Дракон! Это снова был огромный дракон, который кружил над поместьем, словно гигантская птица – вестник смерти.
Но как же он был красив!
На сей раз я смогла рассмотреть серебристую чешую на длинном брюхе и огромные когти на лапах. По телу пробежала дрожь волнения, воздух никак не желал просачиваться в легкие: мне показалось, что легендарное существо собирается спуститься вниз... ко мне.
- Быстро уведите отсюда леди Сюзанну... – послышался позади раздражённый рык Юлиана, и всё волшебство мгновенно рассеялось.
Мальчишка-конюх спохватился, лихорадочно заметался, а потом протянул-таки мне руку, чтобы помочь сойти с коня.
Но я не стала за неё браться. А зачем? Сама не слезу, что ли?
Спустилась самостоятельно без особенных трудностей, поспешно поправила юбку и плащ, после чего уставилась на мальца, а тот дрожащей рукой указал в сторону входа и опустил глаза.
Поняла, что он очень боится герцога, поэтому поспешила вперед, чтобы мальчишке не досталось из-за меня. Что за террор устроил в своём доме Юлиан? Впрочем... это обычная практика для аристократов. Даже обедневшие роды благородных не брезговали жестоким обращением со слугами.
Когда поднялась по каменной лестнице и скользнула за дверь, оказалась в огромном холле со сводчатым потолком, стены которого были украшены древней мозаикой.
Мальчишка, естественно, за мной не пошёл, зато встретил худосочный старик с круглыми очками на крючковатом носу. Поздоровался кивком, пробормотал что-то невразумительное и указал на лестницу, ведущую наверх. Пока шла, заметила целую гурьбу служанок, пялящихся на меня из дверных проёмов. Но в этих взглядах было не так уж много любопытства. Скорее презрение.
Вот это прием!
***
Кажется, обо мне просто забыли...
Спальня на втором этаже оказалась самой дальней и не изобиловала особой роскошью. Совсем небольшая, словно бывшая коморка – она показалась слишком холодной. Впрочем, моя келья в Обители была ещё меньше, поэтому жаловаться было не на что.
Вместо кровати (а я видела убранство домов аристократии в запрещенных справочниках) стояла широкая лавка. Матрац был набит травами (хорошо хоть не гнилой соломой), постельные принадлежности выглядели застиранными, но чистыми. Кроме лавки в комнате у окна стоял деревянный столик – совершенно пустой, а в углу сундук, выглядевший ровесником всего этого поместья.
Ах да, в дальнем углу еще находилась деревянная бадья для купания, но настолько маленькая, что я могла бы в ней присесть только на корточки, а над ней висело старое потрескавшееся зеркало, отчетливо искажающее черты.
Усмехнулась. Похоже, Юлиан продолжает проявлять «почтение» к невесте. Никакая Сюзанна не потерпела бы этой дыры и точно устроила бы скандал. Но я – не она. Если бы не холод, мне было бы здесь даже уютнее, чем в Обители.
Раздеваться не стала: похоже, эта комната совершенно не отапливалась. И хотя на улице стояла умеренно тёплая погода, но стены словно впитывали в себя ночной холод и отдавали его потом с лихвой.
Нашла у бадьи кувшин с водой и вымыла руки. Потом присела на лавку, повернулась к окну и… начала молиться.
Всякая молитва должна начинаться с благодарности. Естественно, искренней. Зачем небу и Богу ложь?
Я не собиралась лгать.
- Спасибо, что я жива, что одета, что есть крыша над головой, - произнесла от всего сердца, - но, пожалуйста, услышь: подари мне свободу!!!
В окно ударил порыв ветра, и на миг показалось, что небо услышало эту мольбу…
***
Темнота опустилась на поместье довольно стремительно, но за мной никто не пришел.
С первого этажа потянуло запахами пищи, во дворе зажглись огни, но у меня не было ни свечи, ни питьевой воды.
Ещё через несколько часов поняла, что на ужин меня звать не собираются, однако я не могла сказать, что это так уж огорчало. Видеть Юлиана и его высокомерных слуг было заведомо неприятно.
Сняла сапоги, взобралась на лавку с ногами, кое-как закуталась в тонкое одеяло поверх плаща и достала из-за пазухи вторую лепешку, припасенную с обеда.
Вспомнился парень, который дал мне её, и на сердце потеплело. Пожалуй, это был единственный человек из всего окружения герцога, который не посчитал меня отбросом.
Улыбнулась, откусила слегка зачерствевший хлеб и, откинувшись назад, начала медленно жевать.
Закрыла глаза, мечтая... о драконах, которые заберут меня отсюда в ближайшие дни. Эти благородные существа точно не станут издеваться надо мной и выслушают мою историю. Я расскажу, что на самом деле ни в чём не виновна, что меня обманули, принудили выдать себя за мою сестру…
И хотя это всего лишь глупые детские мечты, но… держаться же за что-то я должна, правда?
Когда лепёшка закончилась, я прилегла на тонкую подушку, не открывая глаз. На сердце стало относительно спокойно.
Лоза не сломается просто так. А я – лоза…
Полночи спала хорошо, но сквозь дремоту вдруг почувствовала на колкий чужой взгляд и резко присела. Сердце колотилось, тело дрожало от холода. Я начала лихорадочно оглядываться в поисках того, что так обеспокоило меня, и в этот момент увидела за своим окном... огромный драконий глаз!
Желтая радужка, зрачок веретеном – этот глаз внимательно разглядывал меня, периодически моргая двумя парами век.
Я почти перестала дышать, ощущая небывалую растерянность. Желание броситься навстречу боролось с природной осторожностью и легким страхом, но дракон не стал задерживаться у моего окна надолго и, взмахнув огромными кожистыми крыльями, улетел прочь…
Я сорвалась с места и прильнула к пыльному окну.
Силуэт существа терялся во мраке ночи, но я чётко видела, что он продолжает парить над поместьем, как могучий страж.
О небо! Неужели он… тут живет???
Глава 8. Первая и последняя просьба...
Проснулась на рассвете с петухами.
Руки заледенели, даже шерстяная накидка с одеялом не помогли.
С трудом встала с кровати, потирая озябшие пальцы. Потом начала растирать щеки, пытаясь унять дрожь.
Желудок скрутило от голода: всё-таки две лепёшки на обед и на ужин были слишком скудным питанием. Хотя… в Обители мне приходилось голодать и целыми днями. Особенно когда Настоятельница была не в духе и заставала нас с Нисси за болтовней и шутками. Да, в монастыре с этим было всегда строго. Особенно доставалось моей неугомонной подруге. Её живой характер требовал улыбаться дни напролёт, а неуёмная энергия рвалась наружу, выливаясь в… приключения. Однажды Нисси умудрилась нарвать яблок из монастырского сада. Ночью притащила ко мне в келию целый сверток и уговорила съесть.
Мы редко видели фрукты в своих тарелках: Настоятельница считала, что эти дары неба по степени удовольствия сравнимы со сладостями и могут нам навредить. Поэтому поесть яблок было редчайшим удовольствием. Запретным удовольствием.
Я не устояла. Мы с Нисси съели их все, но на следующий день у нас... прихватило животы. Бедные желудки не привыкли к подобной пище и теперь устроили бойкот.