Иногда свадебный ритуал включал обрядовые действия, символизировавшие, с точки зрения исполнителей, благословение ангелом. Так, на свадьбе в Орловской губ. последним при благословении жениху (видимо, и невесте. - Т. Л.) подносили грудного ребенка, которому он должен был поклониться и поцеловать его. Ребенок этот "изображал собой Ангела, посланного с небес".
Форма обращения ко всем присутствующим при благословении свидетельствует о том, что в данной свадебной ситуации наиболее существенным представлялись не семейно-родственные или соседские связи: на первый план выступало чувство религиозной общности всех собравшихся, осознание ими своей принадлежности к единому православному миру. Вот пример такого обращения: "Народ Божий, народ православный (увесь мир крещеный), Благословите молодого князя... светлое платье надеть и буйную голову гребешком расчесать". На это следовал ответ: "Бог благословит". Обращение "мир крещеный", "мир православный" - характерная и распространенная форма обращения на свадьбе. По дороге в церковь на перекрестках жених и невеста низко кланялись всем встречным и просили благословения.
На свадьбе, как и всегда во время особо важных событий, православные крестьяне обращались к Господу, Богородице и святым, прося у них защиты и благословения. "Благослови-ка, Христос истинный! Мать Божья Богородица! Мне садится молодешеньке под кутное окошечко"; "Благослови меня, Господи, Встать пред божницу золочену, Пред пресвятую Богородицу. Ты создай, Христос истинный, Мир, согласие на чужой дальней стороне С чужим добрым молодцам". В Калужской губ. обряд прощального благословения перед венчанием начинался обращением невесты к образу Богоматери: "Прости меня, Мать Пречистая, Пресвятая Богородица, прости, благослови в святой час к венцу в чужие люди", при этом невеста крестилась, кланялась перед иконой и целовала ее.
Обращалась и к любимому святому русских - Николаю Угоднику. Особой популярностью среди покровителей свадьбы пользовались святые бессребреники Косма и Дамиан - так называемые Кузьма-Демьян. Выделение этих святых на свадьбе объясняется тем, что, по народным представлениям, они считались Божьими кузнецами и поэтому в их власти было не просто благословить молодых, но и соединить их "неразрывной цепью". В обращении к "святым кузнецам" звучала идея нерасторжимости семейных уз и святости брака.
Кроме молитвенного обращения к святым с просьбой о защите и помощи, постоянно звучавшего на свадьбе, в определенные, принятые по ритуалу данной местности, моменты отдельными лицами или всеми присутствующими читались известные любимые в народе молитвы (например, часто встречается упоминание о коллективном исполнении молитвы "Достойно есть"). Обычно для чтения выбирались молитвы, содержание которых, по мнению исполнителей, наиболее соответствовало конкретному моменту. Например, считалось, что от порчи надежно защищала молитва "Да воскреснет Бог".
Ее читал от "лихова глаза" дружок, обходя свадебный поезд, ее нашептывал "сторож" над поясом, которым подпоясывали невесту, или же пояс с текстом молитвы надевали ей на голое тело. Местные традиции рекомендовали читать определенные стихи из Псалтыри. Так, при отправлении к венцу, как считали жители Острогожского у. Воронежской губ., нужно было прочитать 123 псалом, а чтение 31 стиха 67 псалма должно было помочь "совершению удачной свадьбы".
Непременным ритуалом русской свадьбы было благословение родителями и крестными жениха и невесты - порознь каждого у себя в доме и вместе при отправлении к венцу - иконой. Девушку благословляли "женской" иконой, обычно образом Богоматери, жениха - "мужской", обычно Спасителем, иногда Николаем Угодником (в некоторых местах Богородицей). Как писал наблюдатель из Владимирской губ., "обрядом благословения иконой дорожат не только в крестьянском быту, но даже и в высших сословиях".
Благословение иконой - не только завершающий, но и наиболее важный обряд довенчального периода свадьбы, духовно воздействующий на всех участников и зрителей. Благословенные иконы везли в свадебном поезде во все время его передвижения - в дом к невесте, в церковь, к жениху. Как правило, это делали крестные или же специальные участники свадьбы. Так, в Одоевском у. Тульской губ. впереди свадебного поезда вместе с женихом и дружкой ехали два мальчика или девочки с иконами жениха и невесты; в Михайловском у. Рязанской губ. образ жениха и две венчальные свечи, перевязанные розовыми лентами, держал мальчик лет 12, называемый "свешник"; в Мценском у. Орловской губ. вместе с невестой ехал "иконник" с образом.
Благословенную икону девушка везла с собой в новый дом как последнее напутствие и родительскую защиту. Вот как обращалась в Кадниковском у. Вологодской губ. невеста к иконе Божией Матери, называемой местными жителями "сгонною Богородицей": "Уж ты, сгонная Богородица, Ты явись, Богородица, Прежде меня молодешеньки, На чужой дальней стороне Ты меня встреть, Богородица, На пути на дороженьке"; "Ты явись-ка, Богородица, Прежде меня на чужую сторону. Ты вложи-ка, Богородица, чужому отцу-матери жаленье в ретивое сердце обо мне молодешеньке". В некоторых местах икону обязательно вносили в дом прежде, чем туда войдет новобрачная.
После совершения всех обрядов приготовительного характера наступал торжественный момент отправления жениха и невесты в церковь к венчанию. Церковный обряд соединял две важнейшие для создания семьи функции религиозное освящение и юридическую регистрацию. За своевременным исполнением обряда с момента принятия и по мере утверждения христианства в России следили и церковь, и государство. Во 2-й пол. XIX - н. XX в. церковный обряд, как мы можем судить по многочисленным описаниям, являлся важнейшей частью народного ритуала. При описании обрядовой жизни народа бытоописатели и исследователи прошлого, как и советские ученые, уделяли мало внимания освящению христианских обрядов, преуменьшая их значение и даже вынося за рамки традиционной духовной культуры народа. Рассматривая по источникам традиции русского крестьянства XIX - н. XX в., мы не можем разделять "народные", то есть родившиеся в разное время в народной среде, и "христианские", то есть привнесенные церковью элементы, обряды и представления, поскольку такого разделения не существовало в самой крестьянской культуре.