Одним из первых настоятелей-старцев на Руси был прп. Феодосий Печерский (XI в.). Прп. Сергий Радонежский (XIV в.), которого по достоинству считают обновителем монашества, воспитал множество учеников, разошедшихся по всей Руси и основавших новые обители на тех же началах подвижничества, в которых были сами воспитаны. В летописях и других источниках средневековой Руси есть немало свидетельств советов старцев мирянам, в частности князьям. В XV в. духовное окормление игуменом-старцем не только монашеской братии, но и мирян видно в деятельности Иосифа Волоцкого, а высшего расцвета, по мнению некоторых авторов, старчество достигло в к. XV - н. XVI вв. в лице Нила Сорского. В XVIII в. новый подъем старчества связан с именем прп. Паисия Величковского, подвизавшегося преимущественно в Молдавии, но через своих учеников оказавшего, несомненно, воздействие на развитие этого института в России XIX в. Старчество в это время процветало во многих обителях: Киeвo-Печерской, Троице-Сергиевой и Псково-Печерской лаврах, Оптиной и Глинской пустынях, Саровском и Валаамском монастырях и др. К таким знаменитым старцам, как прп. Серафим Саровский или Амвросий Оптинский, ходило множество богомольцев из всех губерний и всех сословий страны. Известны были также старцы из белого, т.е. приходского, духовенства (среди них - почитаемый всей верующей Россией на рубеже XIX-XX вв. Иоанн Кронштадтский), а также старцы и старицы из мирян, достигшие духовной высоты в результате подвижничества. Через контакты со старцами шло глубокое религиозно-нравственное просвещение народа, поскольку паломничество к ним носило массовый характер. В свою очередь, русское старчество укреплялось за счет народного благочестия, подвижники которого нередко становились сами старцами, окормлявшими многих. Так, знаменитый настоятель-старец Валаамского монастыря (управлял им в течение 37-ми лет) о. Дамаскин был крестьянином Старицкого у. Тверской губ.; известный старец Гефсиманского скита Варнава, в миру Василий Ильич Меркулов, происходил из крепостных крестьян Тульской губернии; крестьянкой была игуменья-старица Крестовоздвиженского Белёвского монастыря монахиня Павлина, а игуменья-старица Евгения, основавшая Тихвинский монастырь в г. Бузулуке Оренбургской губ., была дочерью тамбовского крестьянина.
В н. XX в. центрами старчества оставались Оптина и Глинская пустыни, Саровский и Валаамский монастыри и др. обители. В советское время, в период официальных гонений на Православие, русское старчество сохранялось в скрытом или полуоткрытом виде. Обращение к старцам за постоянным духовным руководством или конкретным советом стало особенно актуальным для верующих в условиях закрытия церквей, ограниченного количества приходских священников и скованности их действий запретами властей. Слухи о прозорливости старцев, исцелении ими больных, силе их молитв тайно распространялись далеко за пределами районов их проживания и привлекали скрытый приток паломников. Из постоянно руководимых ими чад образовывались вокруг старцев неформальные общины, не порывавшие с легальной Церковью, но решавшие свои религиозные задачи и осуществлявшие тайные духовные контакты. Такими были старцы Феодосий Северо-Кавказский (ск. 1948), Лаврентий Черниговский (ск. 1950), Серафим Вырицкий (ск. 1949), иеросхимонах Сампсон (ск. 1979), старец Димитрий (ск. 1996), старицы блаженная Матрона (ск. 1952), схимонахиня Макария (ск. 1993) и многие другие.
М.М. Громыко
СТАРЫЙ ОСКОЛ, город в Белгородской обл., центр Старооскольского р-на. Расположен в южной части Среднерусской возвышенности, на берегах р. Оскол и его правого притока Осколец. Население 203 тыс. чел.
В 1571 близ современного города, неподалеку от слияния рек Убля и Оскол, был построен Устоублинский острожек. В 1593 на его месте основана крепость Оскол для охраны южных границ Московского государства. С этого года считается городом. В 1655, когда г. Царёв-Алексеев был переименован в Новый Оскол, г. Оскол получил название Старый Оскол.
СТЕБЛЕВ, поселок в Малороссии на р. Рось, Черкасская обл. Основан в 1036 как крепость для защиты южных границ Руси. В XVI в. захвачен Польшей, в 1793 возвращен России.
СТЕПАНОВ Николай Филиппович (псевд. Н. Свитков) (1886-1981), крупнейший православный исследователь масонства, ученый-историк с мировым именем, сын первого публикатора "Сионских протоколов", действительного статского советника, камергера Царского Двора и прокурора Московской Синодальной конторы Филиппа Петровича Степанова. Обучался в Пажеском корпусе и Николаевском кавалерийском училище. В 17 лет Н.Ф. Степанов участвовал в торжествах прославления великого Святого земли Русской Серафима Саровского и был свидетелем случая, который считал чудесным. Однажды ему пришлось оказаться очень близко около Николая II, который совершенно непонятно как очутился в толпе простого народа без всякой придворной свиты. То, что произошло далее и что довелось увидеть молодому пажу Степанову, навеки запечатлелось в его душе. Люди со слезами радости, крестясь, буквально прикладывались к своему царю, целуя его китель и руки. Те, кто был посмелей, благоговейно целовали его в плечо, иные бросались перед ним на колени и все это - в сплошном гуле торжественного причитания. Все что-то говорили, благодарили, предлагали, преклонялись. Все вместе выражало беспредельную любовь русского народа к своему царю-батюшке.
С 1914 Степанов в действующей армии, а с 1917 в Белом движении. Исключительно честный, прямой человек, он в армии возглавлял дивизионный суд чести.
В 1920 вместе с Белой армией покидает Россию. Далее следуют годы странствий - Месопотамия, Индия, Италия, Франция. В 1936 надолго поселяется в Брюсселе. Большую часть своего времени Н.Ф. Степанов посвящает изучению истории и практики масонства, сотрудничает с монархическими журналами и газетами.
В к. 1920-30-х Н.Ф. Степанов под псевдонимом Свитков выпускает целый ряд фундаментальных работ. Среди них особо следует отметить книги "Великий Восток Франции", "Великая Ложа Франции", "Орден "Человеческое право", "Масоны в Харбине", "Масоны в русской эмиграции". Как отмечалось в предисловии к одному из его трудов, "интересующимся масонским вопросом небезызвестно имя авторитетного исследователя в этой области Н. Свиткова. Изданные труды его и собранные материалы по обилию их, а в особенности по достоверности, в высшей степени критическим отношением самого исследователя ко всем касающимся этой области данным, служат неопровержимой для изучения вопроса базой, которая уже хорошо использована и русскими, и иностранными работниками на этом поприще".