БОНДАРЕВ Юрий Васильевич (р. 15.03.1924), русский писатель и общественный деятель. В повести "Батальоны просят огня" (1957) и романе "Горячий снег" (1969) показывает Великую Отечественную войну глазами русского солдата. Переживания русского человека, прошедшего войну, раскрыты в романах "Тишина" (1962), "Берег" (1975), "Выбор" (1980). Один из создателей героической киноэпопеи о Великой Отечественной войне "Освобождение" (1970-72).
БОНДАРЕНКО Владимир Григорьевич (р. 16.02.1946), русский журналист и общественный деятель, один из основателей и руководителей патриотических газет "День", "Завтра", "День литературы".
БОНДАРЧУК Сергей Федорович (25.09.1920 - 20.10.1994), русский киноактер и режиссер. Родился на Украине в Одесской обл. в семье рабочего. Учился в театральном училище. С началом Великой Отечественной войны ушел добровольцем на фронт. После Победы поступил во ВГИК (мастерская С.А. Герасимова). Первая роль - в фильме "Молодая гвардия" (1948). Среди лучших ролей - Тарас Шевченко (1951; Сталинская премия, 1952), доктор Дымов в чеховской "Попрыгунье" (1955), Отелло (1956), отец Сергий в одноименном фильме по Л.Н. Толстому (1978). В 1959 впервые выступил в роли кинорежиссера: фильм по рассказу М.А. Шолохова "Судьба человека". Большим общенациональным событием стала четырехсерийная киноэпопея "Война и мир" по роману Л.Н. Толстого (1967), в которой режиссер Бондарчук снялся в роли Пьера Безухова.
Др. фильмы: "Ватерлоо" (1970), "Они сражались за Родину" (1975), "Борис Годунов" (1988).
БОР, город в Нижегородской обл. Расположен на Волге, напротив г. Нижний Новгород, с которым соединен (с 1965) автодорожным мостом. Население 64,6 тыс. чел.
Впервые упоминается в XIII в. как Везломская слободка в устье р. Везлома, позднее перенесена на 1 км к северу под названием Боровская слобода.
БОРИС ГОДУНОВ (ок. 1552 - 13.04.1605), русский царь (с 17 февраля 1598), сын боярина Федора Годунова. Возвышение его связано с женитьбой на дочери Малюты Скуратова Марии (ок. 1570) и браком его сестры Ирины и сына Иоанна Грозного Феодора.
Первые годы царствования Бориса Годунова не давали никаких оснований для тревог, явив собой вершину державной мощи Русского государства. Сам Годунов, являвшийся реальным правителем Руси с 1588, когда ему официальным решением Думы было даровано право самостоятельно сноситься с иностранными государями, показал себя как дальновидный и опытный политик. В области внутренней политики он уверенно опирался на массу мелкого служилого люда, составлявшего административный каркас государства, всемерно поддерживал взгляд на сословные и гражданские обязанности своих подданных как на религиозное служение и безусловно придерживался идеалов "симфонии властей" в отношениях с Русской Церковью. В области внешней - предпочитал войне средства мирные и ненасильственные, подняв тем не менее мощь России на невиданную высоту.
Продолжая политику Иоанна Грозного, Борис стремился на западе дать Руси выход к Балтийскому морю, на востоке и юго-востоке - укреплял границы, закреплял за державой недавно обретенные сибирские пространства.
Сами обстоятельства его восшествия на престол весьма знаменательны, с точки зрения характеристики политических нравов того времени. Ведя свой род от татарского мурзы Чета (в крещении Захарии), поступившего на службу к Ивану Калите еще в XIV в., Борис принадлежал к его младшей ветви, выдвинувшейся лишь во время опричнины, в то время как старшая линия рода Сабуровы - числили себя среди знатнейших русских родов еще с XV в. Будучи всевластным правителем государства, опираясь на безграничное доверие царя, он все же ясно понимал, что его положение в боярской среде не дает ему прочных надежд на самостоятельную, тем более первенствующую роль после успения государя.
Поэтому представляется вполне естественным, что, памятуя о боярских смутах, он совершенно искренне отказывался от царского венца, когда тот был ему предложен Собором. В историографии стало общим местом обвинение Бориса в тайном властолюбии, завистливости и тщеславии. Человек грешен, и Годунов, конечно, не был исключением, но в свете достоверно известных фактов подобные обвинения видятся все же как явное и неоправданное преувеличение.
Когда в девятый день после кончины царя Феодора Иоанновича было торжественно объявлено, что вдова его Ирина отказывается от царства и удаляется в монастырь, Россия оказалась перед труднейшим выбором. "Сия весть, - пишет Карамзин, - поразила Москву: святители, дума, сановники, дворяне, граждане собором пали пред венценосною вдовою, плакали неутешно, называли ее материю и заклинали не оставлять их в ужасном сиротстве; но царица, дотоле всегда мягкосердая, не тронулась молением слезным: ответствовала, что воля ее неизменна и что государством будут править бояре вместе с патриархом, до того времени когда успеют собраться в Москву все чины Российской державы, чтобы решить судьбу отечества по вдохновению Божию. В тот же день Ирина выехала из дворца Кремлевского в Новодевичий монастырь и под именем Александры вступила в сан инокини. Россия осталась без главы, а Москва - в тревоге, в волнении.
Где был Годунов и что делал? Заключился в монастыре с сестрою, плакал и молился с нею. Казалось, что он, подобно ей, отвергнул мир, величие, власть, кормило государственное и предал Россию в жертву бурям; но кормчий неусыпно бодрствовал, и Годунов в тесной келий монастырской твердою рукою держал царство!
Сведав о пострижении Ирины, духовенство, чиновники и граждане собралися в Кремле, где государственный дьяк и печатник Василий Щелкалов, представив им вредные следствия безначалия, требовал, чтобы они целовали крест на имя Думы боярской. Никто не хотел слышать о том; все кричали: "Не знаем ни князей, ни бояр; знаем только царицу: ей мы дали присягу и другой не дадим никому; она и в черницах мать России". Печатник советовался с вельможами, снова вышел к гражданам и сказал, что царица, оставив свет, уже не занимается делами царства и что народ должен присягнуть боярам, если не хочет видеть государственного разрушения. Единогласным ответом было: "И так да царствует брат ее!" Никто не дерзнул ни противоречить, ни безмолвствовать, все восклицали: "Да здравствует отец наш, Борис Федорович! Он будет преемником матери нашей царицы!" Немедленно всем собором пошли в монастырь Новодевичий, где патр. Иов, говоря именем отечества, заклинал монахиню Александру благословить ее брата на царство, ею презренное из любви к жениху бессмертному, Христу Спасителю, - исполнить тем волю Божию и народную - утишить колебание в душах и в государстве - отереть слезы россиян, бедных, сирых, беспомощных и снова восставить державу сокрушенную, доколе враги христианства еще не уведалп о вдовстве Мономахова престола. Все проливали слезы - и сама царица-инокиня, внимая первосвятителю красноречивому. Иов обратился к Годунову; смиренно предлагал ему корону, называл его свышеизбранным для возобновления царского корени в России, естественным наследником трона после зятя и друга, обязанного всеми успехами своего владычества Борисовой мудрости". Что же Борис? Он "клялся, что никогда, рожденный верным подданным, не мечтал о сане державном и никогда не дерзнет взять скипетра, освященного рукою усопшего царя-ангела, его отца и благотворителя; говорил, что в России много князей и бояр, коим он, уступая в знатности, уступает и в личных достоинствах; но из признательности к любви народной обещается вместе с ними радеть о государстве еще ревностнее прежнего. На сию речь, заблаговременно сочиненную, патриарх ответствовал такою же, и весьма плодовитою, исполненною движений витийства и примеров исторических; обвинял Годунова в излишней скромности, даже в неповиновении воле Божией, которая столь явна в общенародной воле; доказывал, что Всевышний искони готовил ему и роду его на веки веков державу Владимирова потомства, Федоровою смертию пресеченного, напоминал о Давиде, царе Иудейском, Феодосии Великом, Маркиане, Михаиле Косноязычном, Василии Македонском, Тиберии и других императорах византийских, неисповедимыми судьбами небесными возведенных на престол из ничтожества; сравнивал их добродетели с Борисовыми; убеждал, требовал и не мог поколебать его твердости ни в сей день, ни в следующие - ни пред лицом народа, ни без свидетелей - ни молением, ни угрозами духовными. Годунов решительно отрекся от короны.