Архитектурные памятники: комплекс Троицкого Небина монастыря (осн. в 1592), Корсунско-Богородицкий собор (1795-1804); церкви - Богоявленская (1751-71), Никольская (1666), Покровская (1766), Иоанна Предтечи (1703-04), Казанская (1698-1765) и др.
ТОСНО, город в Ленинградской обл., центр Тосненского р-на. Расположен на берегу р. Тосны (приток Невы). Население 35 тыс. чел.
Впервые деревня Тосно упоминается в 1500; входила в состав Водской пятины Новгородской феодальной республики. С н. XVIII в. ямская станция на дороге от С.-Петербурга до Москвы. К к. XVIII - н. XIX вв. Тосно становится самым крупным населенным пунктом и почтовой станцией на Московском тракте.
ТОТЕМСКИЙ монастырь. - См.: СПАСО-СУМОРИН ТОТЕМСКИЙ монастырь.
ТОТЬМА, город в Вологодской обл., центр Тотемского р-на. Расположен на р. Сухоне (порт). Население 11 тыс. чел.
Впервые упоминается в 1137 как погост Тодма. В 1500 в 15 км ниже погоста по р. Сухоне, близ р. Ковды, были обнаружены соляные источники и заложены соляные варницы (одни из старейших в России), у которых основан посад Соль Тотемская. В 1539 посад разорен казанскими татарами, жители его переселились на берег р. Сухоны, где в 1554 был основан Спасо-Суморин монастырь (в 1555 получил право беспошлинного производства соли и торговли ею). Возле солеварен вырос новый экономический и административный центр волости - Тотьма. В 1565 Тотьма зачислена в опричные города. В XVI-XVII вв. крупный центр солеварения (ежегодно производилось от 50 до 170 пудов соли) и важный торговый пункт на пути к Белому морю. В XVII-XVIII вв. местные купцы вели большую торговлю с Сибирью, Тотьма была значительным складским пунктом заграничных товаров. Во 2-й пол. XVIII в. на средства тотемских купцов было снаряжено 20 экспедиций на Аляску, на Лисьи острова. Один из первооткрывателей русской Америки И.А. Кусков, уроженец Тотьмы, основал в 1812 крепость Форт-Росс близ г. Сан-Франциско и 10 лет был ее правителем.
Дома-музеи морехода Кускова, поэта Н.М. Рубцова. Архитектурные памятники: церкви Входоиерусалимская (XVIII в.), Рождества (1793) и др., деревянные жилые дома с декоративной резьбой.
ТРАНССИБИРСКАЯ МАГИСТРАЛЬ. - См.: ВЕЛИКАЯ СИБИРСКАЯ МАГИСТРАЛЬ.
ТРАПЕЗА (застолье), вкушение пищи с соблюдением благочестия и благообразия.
Сложный комплекс благочестивых представлений и устойчивых норм поведения был связан со столом, застольными местами, порядком потребления пищи. Одна из активных корреспонденток, отвечавших на программу Этнографического бюро кн. Тенишева, Зорина Варвара, дочь местного священника, собравшая в к. 1890-х материал о повседневной жизни ряда волостей Жиздринского у. (Калужская губ.), сообщила существенные сведения о взглядах русских крестьян на стол, за которым совершалась семейная трапеза в их собственной избе. Стол четко связывался в крестьянском сознании с престолом Божиим в церкви. К столу относились, как к святыне. Это проявлялось, в частности, в том, что стать ногами на стол считалось святотатством. При переходе в новую избу первым из мебели вносили стол и, поставив его, молились на четыре стороны.
В любой крестьянской избе по всей территории расселения русских стол ставился в переднем (красном, святом) углу, где располагались иконы, и место "под святыми" считалось самым почетным: здесь усаживался хозяин или наиболее уважаемый из гостей. Далее рассаживались по старшинству. За стол садились все члены семьи, а если были работники - то и они тоже. Всех присутствующих в это время в избе по какому-либо поводу приглашали обедать. Если младшим не хватало места на скамьях, то они ели стоя, либо же в очень больших семьях собирали 2-3 обеда. При обилии людей в застолье детей иногда отсаживали на полок (полати) и там кормили.
В некоторых местах сохранялось определенное устойчивое распределение мест в застолье между членами семьи. Так, П. Пешков, сын крестьянина из Усть-Вельской вол. Вельского у. Вологодской губ., описал в 1899 следующий постоянный порядок размещения семьи за едой: большак садится на угол стола по мужской лавке (т.е. стоящей вдоль досок пола, женская - поперек); большуха, которая подает кушанья, садится на стуле или на скамье у угла, направленного к середине избы и к печке; молодуха - на углу, "накрест" с большаком; молодой мужик или парень - на углу "в сутках", т.е. на почетном месте под иконами. Мальчики сидели за едой между мужиками вдоль стола, а девочки - между молодухой и отцом; девка молодая, если в семье было много детей, садилась на скамейке с матерью, если же детей не было - рядом с молодухой. Это же описание позволяет нам представить себе, что видели сидящие за столом. "В переднем углу - большая божница, на ней - большая икона "Троеручицы", писанная на дереве в Шенкурском женском монастыре, где живут в монахинях сестра и дочь Андрея Семеновича (хозяина. - М.Г.). В простенках - картины: 1) Сотворение мира и жизнь первых людей - тоже из Шенкурска; 2) Два портрета - царя и царицы, литографии чьей - не упомню. Картины царя и царицы сверху украшены большими крыльями, в виде орла".
Перед едой все молились. Молитва начиналась по почину хозяина. Во время обеда было принято молчать либо же вести серьезные разговоры. Старики не позволяли молодым смеяться за обедом. Из Галичского у. Костромской губ. корреспондент В. Решеткин даже писал, что пустословие и смех во время еды "строго преследуются" стариками. Детям говорили: "Што гогочешь? Ты гогочешь, а в ложку-то тебе бес кастит!"
За столом полагалось сидеть смирно, не болтать ногами. Распространено было представление, что болтающий ногами качает на них черта. Детям в этом случае говорили: "Али беса на ногу посадил, да качаешь?" Существовало в народе убеждение: если за столом бранятся, то ангел Господень отходит от стола и начинает горько плакать, а на его место является дьявол и радуется.
За едой проявляется особое отношение к хлебу. Хлеб - дар Господень, "хлеб наш насущный даждь нам днесь". Сорить крошками хлеба считается грехом. Тщательно следили, чтобы крошки не упали на пол, не были растоптаны, поэтому кусок старались разламывать над чашкой. Упавшие на стол крошки собирали и съедали. Нередко неосведомленные люди оценивают такие поступки как проявление ненужной скупости или застарелую привычку бедняка. На самом деле основа этих норм народной этики - чисто духовная: отношение к хлебу как к святыне. "Крестьянка никогда не скажет "делать хлебы", а всегда - "творить хлебы"; самое действие это совершается постоянно с молитвою, как священнодействие", - писал А. Балов.