Некоторые из них бросились к Евиласию и взмолились: «Эту деву, которую ты предал нам на муку, мы пилили забитую в ящик от первого до шестого часа и ничего не могли сделать. Мы затупили шесть пил, но ни одна из них не повредила ей. Мы бросали огонь на ковчег, чтобы сжечь его с ней вместе. Но огонь не коснулся ее и не опалил ковчега».
Как новая некая Неопалимая Купина[4], юная мученица стояла невредимой и в огне и воспевала слова из Исаии-пророка: «Если сквозь огонь пройду, не сожжет меня, и пламень не опалит меня».
Елубоко поражен был Евиласий. Он приказал привести святую деву и сказал ей: «Дева, твои чудеса удивляют меня: мне восемьдесят лет от роду, и не видал таких дел… Заклинаю тебя тем Богом, Которому ты веришь, открой мне всю истину».
Может быть, чудным даром провидения, который нисходит на душу, озаренную лучом света Божественного, предвидела дева, что великая душевная работа творится в старом жреце, что истина должна озарить то сердце, которое столько лет заблуждалось, и, призвав Бога на помощь, святая начала:
– Слушай меня прилежно, я открою тебе мою тайну… Сила Божия сохраняет меня целой в муках, как ты видел сам. И если ты внимательно выслушаешь слова мои, то скоро станешь другом моей веры.
– Расскажи мне скорей всю истину, – отвечал с нетерпением жрец, – я буду слушать со вниманием.
– Бог, – повела свою речь мученица, – бессмертен и вечен, и истинны все дела Его, и праведен суд Его и свят. Бог соблюдает и хранит на всяком месте рабов Своих, праведно живущих и несущих на себе подвиги духовные. Бог укрепляет тех людей, которые посрамили дьявола, отвергли и презрели идолов, почитаемых вами за богов, и победили злые дела мира сего. Мы презрели все земное, возжелали небесного и живем в чистоте, соблюдаем непорочно заповеди Божии, и вышний Бог хранит нас от всякого зла. Мы знаем, что мы во власти Единого Бога и что нет иного, кроме Него, сошедшего на землю, вселившегося во Святую и Пречистую Деву и родившегося от Нее неизреченно… Скажу вкратце: Христос, придя в возраст, сотворил много преславных чудес, научил нас чудным научением, а Сам взошел на крест, пострадал плотью, чтобы спасти нас, и, быв погребен, воскрес в третий день и во славе вознесся на небо. И с этого неба снова придет Он судить живых и мертвых и воздать каждому по делам его. И мы, следуя примеру Его, отдаем себя на раны и муки ради славы небесной, чтобы не погибнуть навеки: здесь умрем, там же будем жить нескончаемой жизнью.
Не в словах человеческих, которыми трудно выразить всю веру пламенеющую, благоухающую, волнующуюся в душе человеческой, а в чудном выражении лика святой девы, когда она исповедовала своего Христа, в музыке ее голоса была вдохновенная сила, покорявшая старого жреца.
Что-то творилось в нем. Что-то расцветало в его сердце. Что-то лучшее, громадное открывалось перед ним. И, внимая чувству своего опытного старческого сердца, он знал, что он изменился. Он сделал рукой знак палачам снять с мученицы Фавсты узы и отпустить ее на свободу.
Один из рабов его бросился с доносом к царю Максимилиану:
– Великий царь, Евиласий презрел милости твои. Он хочет сам стать христианином. Скорей спасай его от христианской прелести, пока он окончательно не уклонился в христианство.
Задумался царь. Он знал уже на деле эту заразу христианства, которая втягивала в себя самых, казалось, недоступных для христианства людей, людей ему близких и нужных…
«Евиласий… Евиласий, – шептал царь, – верховный жрец».
Царь решил действовать круто.
Он призвал епарха Максима, жестокого и бесчеловечного мужа, и, закляв его именем богов, послал его в Кизику к Евиласию.
Горя негодованием, решив действовать беспощадно, Максим, придя в Кизику, стал допрашивать Евиласия:
– Как смел ты, злобная голова, оставить великих богов и, презрев их, отдаться безумным христианам и перейти в их мерзкую секту?
– Клянусь главой моей, – отвечал Евиласий, – если и ты послушаешь девицу Фавсту, то скоро откроется тебе Бог живой и станешь и ты блаженным.
Максим велел пытать Евиласия, и его, как Фавсту, повесили на дерево и стали терзать ударами.
«Владыка Боже Всемогущий, – молился Евиласий, – Ты, помогший рабе Твоей Фавсте во всех ее муках и показавший моим очам чудеса Твои, избавь и меня, смиренного, от лютого и жестокого епарха, ибо я возжелал Тебя, Господи, после Твоих чудес».
Потом епарх велел опалять бока мученика горящими свечами, и в этом страдании он молил святую Фавсту, стоявшую тут же и смотревшую на его страдания, чтобы она помолилась о нем Господу.
4
Неопалимая Купина – прообраз Пречистой Девы Марии. Был куст, который видел пророк Моисей: он горел в огне и не сгорал.