Нам оставалось только приготовиться к походу на тридцать миль. И я была к этому готова, так как знала, что тогда время нашего путешествия к месту сбора сильно сократится. Расстояние, которое мы преодолевали бы десять часов пешком, можно было бы проехать за тридцать минут на автомобиле. И нам не нужно было бы волноваться о раненых. Одно только это стоило того, чтобы пройти тридцать миль за топливом.
Мы убедились, что у нас готовы патроны, которыми были заполнены множество коробок. Финн придумал, как привязать санки ремнями к спине, по типу рюкзака. Он всегда был таким умным. Пайк связал контейнеры вместе веревкой и также привязал это приспособление за спиной. Я отвечала за оружие, и за наше выживание, на случай, если мы столкнёмся с нежданными гостями. Я повесила дробовик Финна через плечо и надела кобуру с Адищем. У Пайка тоже был пистолет, убранный в кобуру у него на боку.
Следующий час мы провели в зале для собраний, отдыхая. Тина и Пайк сидели, обнявшись в своем углу. Они шептались и смеялись.
Я облокотилась о Финна, усевшись меж его ног, и он крепко обнял меня.
— Ты подумала о том, что мы обсуждали прошлой ночью? — прошептал он мне на ухо.
— Я все время об этом думаю, — ответила я.
— Решила?
Я покачала головой и вздохнула.
— Я пойду за тобой, куда бы ты ни пошла. Здесь нет правильного или неправильного ответа, — выдохнул он. — Я просто хочу иметь возможность обнимать тебя, как сейчас, всегда, когда я этого захочу.
Я улыбнулась от проявления его заботы, и всё внутри меня потеплело.
— И я, — вздохнула я.
— Тогда есть один способ, как мы могли бы это устроить, — уверенно сказал он.
— Как? — спросила я, откинув голову назад и посмотрев на него.
Его глаза блеснули, и я знала, что у него, вероятно, был приготовлен для меня дерзкий ответ.
— Выходи за меня.
Я ахнула.
Эти слова совершенно сбили меня с толку. Они взволновали и напугали меня.
— Выйти за тебя? Но мне только семнадцать, — то были первые слова, которые вылетели у меня изо рта. — Сомневаюсь, что папа разрешит.
— Через несколько месяцев тебе исполнится восемнадцать. И тогда ты сможешь принять решение сама. Это единственный способ для нас быть вместе в бункере.
Я повернулась к нему и улыбнулась, моё сердце готово было взорваться.
— Пошли со мной, — сказал он, поднявшись.
Он взял меня за руку и повёл из комнаты.
Тина вопросительно посмотрела на меня, а я пожала плечами. Моё сердце забилось чаще, пока он вел меня за руку по коридору, переплетя свои пальцы с моими.
— Куда ты ведешь меня? — спросила я.
— Увидишь, — сказал он, повернувшись ко мне с улыбкой. Он подвел меня к лестнице, которая поднималась в храм. В нашем старом приюте он часто действовал спонтанно. Но обычно он водил меня только в парк или в комнату для тренировок. Сейчас же у него была какая-то миссия, и в моей голове закружились вопросы.
Дойдя до верха и открыв дверь, он провел меня мимо старых скамеек, и довел до следующего лестничного пролета, ведущего на наблюдательную вышку. Солнце почти село.
Небо было раскрашено самыми прекрасными и яркими цветами, каких я раньше не видела; они идеально смешивались, создавая удивительную картину из лиловых, розовых и оранжевых тонов на фоне голубого-голубого неба.
— О, Господи, — выдохнула я. — Это так красиво.
Финн развернул меня, его взгляд был мягким и наполнен таким теплом, что моё сердце растаяло.
— Это небо... оно такое тусклое, по сравнению с тобой, Эби.
Он опустился на колено и взял мои руки в свои, не сводя с меня глаз.
— Финн, — прошептала я.
Всё внутри меня задрожало, и горячие слезы полились из глаз.
— Эби, я хочу дать тебе обещание. Что бы с нами ни случилось, я обещаю, что мы будем вместе. Ты единственная, с кем я хочу провести остаток своей жизни. Этот безумный мир не обещает нам завтра, поэтому прямо здесь, прямо сейчас, я клянусь любить тебя вечно. Я хочу, чтобы ты всегда была моей, навечно. Всегда была только ты одна, с самого начала. Эбигейл Парк, когда-нибудь в неопределенном, но ближайшем будущем, станешь ли ты моей женой?
Слёзы потоком текли по моему лицу. Последние несколько дней были такими изматывающими и такими эмоциональными, но Финн был единственной определенной вещью в моей жизни.
— Да. Всегда и навечно, да, — ответила я, и упала в его объятия.