Ночной бриз был прохладным и давал нам дополнительный стимул двигаться дальше. Единственными звуками были наше громкое дыхание и стук ног по мёртвой земле. Ощущение того, что мы были на поверхности, свободные, и бежали на открытом пространстве, нельзя было объяснить. Это было удивительное чувство, хотя оно и было омрачено наличием Арви. Но в этот момент мы были в безопасности. Я знала это, потому что моя голова совсем не болела.
Спустя несколько часов я увидела слабое свечение впереди нас. Тусклый свет месяца над нами отражался от чего-то металлического. Когда мои глаза привыкли к темноте, я поняла, что это лобовое стекло вертолета.
— Вон он, — указала я.
— Слава Богу, — задыхаясь, проговорил Пайк.
— Хорошая работа, Эби, — сказал Финн.
От вида вертолета в кровь хлынула очередная порция адреналина. Мы продолжили двигаться, зная, что мы сможем немного передохнуть, как только доберемся до него.
Мы потратили еще около десяти минут, и наконец, добрались до места нашего назначения. Когда я увидела вертолет, безмолвно лежащий на боку посреди пустыни, меня захлестнуло волной эмоций. То, что мы выжили, было чудом. Стивен, действительно, спас нам жизнь.
Мы подошли ближе, Финн снял со спины санки и поставил их на землю. Подняв дробовик, он показал нам жестом, чтобы мы не шумели и оставались собранными. Он не хотел рисковать, и я его не винила. Мы не для того проделали весь этот путь, чтобы быть укушенными Арви.
Он тихо подкрался к вертолету и забрался внутрь. Я нетерпеливо ждала.
— Все чисто, — закричал он.
Я выдохнула, не осознавая, что задержала дыхание.
Я запрыгнула внутрь к Финну, Пайк последовал за мной, бросив пустые ёмкости на землю.
— Тут должен быть какой-нибудь свет, — сказал Финн.
— Тут где-то должен быть аварийный комплект. Сомневаюсь, что его кто-то забрал, мы ведь спешили покинуть вертолет, — сказал Пайк. — Там должны быть люминесцентные палочки или сигнальная ракета.
— Ну, ракету мы здесь не будем использовать, — отметила я, почувствовав запах топлива.
— Надеюсь, здесь всё ещё есть топливо, и оно не вытекло и не высохло, — сказал Финн.
— Не-е, вряд ли. Здесь сотни литров в дополнительных емкостях. Этого более чем достаточно, — сказал Пайк.
Мы тщательно проверили весь салон в поисках аварийного комплекта.
— Думаю, я нашёл его, — сказал Финн. Он вынес из вертолета белую коробку среднего размера. В тусклом свете луны мы открыли ее. — Черт, здесь куча всего.
Он поискал в коробке и что-то достал.
— О-о да, — просиял Пайк. — Это фонарь. Ручной. Дай его сюда. У меня было несколько таких.
Финн передал его Пайку, и через несколько минут фонарь включился.
— Супер, — сказал Финн.
— У нас тут ещё есть несколько люминесцентных палочек.
Он сорвал фольгу и переломил палочку, зажигая её. Она начала светиться флуоресцентным желтым светом, и когда он потряс её, она стала гореть ещё ярче.
— Сколько их там? — спросил Пайк.
— Три, — сказал Финн и передал мне одну, после чего переломил ещё одну и прыгнул назад в вертолет.
Мы не могли взять много, нам и так предстояло тащить довольно большой груз.
— Полагаю, самый простой способ достать топливо, это слить его, — предложил Финн.
— Думаю, у меня есть кое-что, что мы можем использовать, — согласился Пайк.
Он достал небольшую трубку из передней части вертолета.
Я выпрыгнула наружу и начала отвязывать ёмкости друг от друга, устанавливая их так, чтобы их было легко наполнить. Пайк, казалось, имел некоторое представление о том, как и что делать с вертолетом. Он сказал, что был помощником на таких вертолетах во время нескольких тренировок.
Он нашёл дополнительную канистру с топливом и начал заполнять все десять ёмкостей по очереди, пока не наполнил все. Они были тяжелыми. Мы аккуратно установили их, связали между собой и привязали к санкам, стараясь закрепить их как можно надежнее.
— Давайте немного отдохнем, прежде чем отправляться назад, — сказал Финн.
Мы все согласились и сели внутри вертолета, чтобы восполнить потерю жидкости.
— Черт побери. У нас есть еда, — Финн приподнял мешок с высушенным острым рагу с говядиной. — И здесь ещё есть огниво и пластиковая ложка. Да нам чертовски повезло!
Я засмеялась тому, каким очаровательно воодушевленным он был.
— Оно ещё не испортилось? — спросила я.
— Нет, у него срок годности тридцать лет, — сказал Пайк. — Оно точно ещё не испортилось.