Когда Анна закончила, она подняла искорёженное зеркало. Моё отражение напоминало картину Пикассо, которую я видела в одном из своих учебников.
— Хм, это великолепно?
— Ну, я убрала волосы с лица. Сейчас. Одежда. Думаю, мои вещи тебе подойдут.
Она снова порылась в своём сундуке и достала пару удобных ботинок и одежду, которая выглядела почти точно так же, как та, что была на Малачи. Я стянула с себя грязную зелёную рубашку и натянула тёмно-синий топ, который оказался мягким и облегающим. Брюки были немного обтягивающими, но также и самой удобной вещью, которая была на моём теле с тех пор, как я оказалась здесь.
Анна оглядела меня с ног до головы.
— Выглядишь как будто ты одна из Стражей.
Она рассмеялась, когда я бросила на неё испуганный взгляд. Ни одна девушка не хочет, чтобы ей говорили, что она похожа на носорога.
— Одна из нас, — уточнила она. — Ты выглядишь как одна из нас.
— А ты и Малачи единственные…
— В настоящее время мы — единственные люди среди Стражей.
Анна вдруг стала очень занята укладыванием вещей обратно в сундук. Через несколько минут она закончила свою тщательную и, казалось бы, ненужную перестановку.
— Поскольку Малачи ещё не вернулся, давай перекусим, а потом пойдём в тренировочный зал.
— Знаешь, я не очень голодна.
Анна посмотрела прямо мне в глаза.
— Ах. Я и забыла. Всё потому, что здешняя еда тебе не подходит. Ты находишься не в том месте. Малачи сразу понял это. Наверное, поэтому он так безумно хочет вытащить тебя отсюда.
— Здешняя еда мне не подходит?
Так вот почему я не была голодна?
— Дай угадаю, здесь ничего хорошего нет. Что бы ты здесь ни увидела, ты можешь получить столько, сколько захочешь. Но ничто из этого не искушает тебя, верно?
Я вздрогнула, когда нежелательный образ обнажённой груди Малачи вспыхнул в моём сознании.
— Нет, ничего заманчивого, — процедила я сквозь стиснутые зубы.
Анна вопросительно посмотрела на меня.
— Ладно, значит, ты не в том месте. Большинство людей здесь собирают вещи точно так же, как они делали это на Земле. Они едят, пьют, курят, некоторые из них даже копят вещи в своих квартирах, блокируя себя внутри. Только люди, готовые к освобождению, перестают потреблять то, что здесь есть.
— Но что это значит?
— Это значит, что тебе нужно выбираться отсюда, иначе ты умрёшь с голоду, потому что не получишь того, что тебе нужно.
— Что? Я не чувствую голода!
Я непроизвольно руками ткнула себя в живот, как будто кто-то контролировал их.
— Всё в порядке, Лила, — успокоила Анна, с интересом наблюдая за моими шевелящимися пальцами. — Это займёт некоторое время. Но немного. Худо-бедно, несколько недель.
Я не знала, что у меня есть срок годности.
— А если я поем?
— Пища не будет питать тебя. Не беспокойся. В любом случае, это нехорошо. Радуйся, что тебе не придётся запихивать это в себя, как это приходится делать всем нам, — её взгляд метнулся к моим глазам. — Знаешь, ты могла бы пойти к Судье и отправиться в Элизиум… может быть, откормиться, а потом вернуться и уже тогда искать свою подругу?
Я сжала кулаки, чтобы сдержаться и не показать ей средний палец.
— Да. Я уверена, что Стражи Врат получат конкретные инструкции, чтобы встретить меня с распростёртыми объятиями, верно? Хорошая попытка.
Она пожала плечами.
— Это Малачи тебя подговорил?
Вот тебе и доверие к нему.
Она покачала головой.
— Он, наверное, подумывал об этом, но, очевидно, решил, что ему небезразлично, что ты о нём думаешь.
Что-то в моей груди слегка расслабилось. Я почувствовала… облегчение. Я поняла, что хочу доверять Малачи. Я рассеянно потянула себя за косу, думая о нём, а потом вспомнила кое-что из того, что он сказал.
— Малачи сказал мне, что он не пьёт здешнюю воду.
Лицо Анны вытянулось.
— О, да. Он иногда ест, но перестал пить несколько месяцев назад. Повезло ему, — зависть высосала всю жизнь из её голоса. — Он не хочет говорить со мной об этом, но я знаю, что это значит. Он ещё не начал худеть, но это только вопрос времени. Он уже уходит.
— Ты хочешь сказать, что он умрёт с голоду или что-то в этом роде?
Я пожалела, что не попыталась влить ему в горло немного воды, пока он был без сознания.