Судя по тому немногому, что я знала о Джури, и это было похоже на него.
— И нет никакого другого способа вернуть кого-то назад, как только его телом овладевает Мазикин? Нельзя провести обряд экзорцизма или что-то в этом роде?
Она насмешливо усмехнулась.
— Когда кто-то превращается в Мазикина, убить его — единственный выход. В противном случае они продолжают собирать жертвы и увеличивать свои ряды. Они находят здесь лёгкие жертвы, но их это не устраивает. Они как вирус, хотят вырваться из города и сеять хаос. Такое случалось и раньше, много веков назад. Человеческие Стражи были посланы, чтобы остановить их, и они преуспели ценой своих собственных жизней и бесчисленных других. Наша задача — сделать так, чтобы это больше не повторилось, и защитить жителей города до тех пор, пока они не будут готовы найти выход через Судью.
— Разве Малачи не делал свою работу, когда защищал меня?
Анна покачала головой, и на её лице снова появилось жалостливое выражение.
— Если бы он был обычным Стражем, возможно. Но Малачи — наш лидер. Это его работа — смотреть в будущее, смотреть на всё в перспективе и принимать трудные решения во имя общего блага. А Малачи очень, очень хорошо справляется со своей работой. И всё же, по какой-то причине, он не был готов пожертвовать тобой. Он знал, что либо они овладеют тобой, либо ты погибнешь в какой-нибудь безрассудной попытке к бегству, либо ему придётся сжечь гнездо вместе с тобой. Он категорически отказался допустить, чтобы что-либо из этого могло произойти.
В живете произошло какое-то странное сальто. Никто никогда не думал, что я настолько важная персона, чтобы ради меня рисковать столь многим.
— Но почему он не хотел, чтобы я знала?
— Он не хочет, чтобы ты чувствовала себя виноватой.
Я уставилась на Анну, когда всё встало на свои места.
— Из-за того, что он ещё не нашёл гнездо, других приносят в жертву, — выдавила я, размышляя о выборе, который сделал Малачи.
Я не хотела такой ответственности. Я надеялась, что он не сожалеет о своём решении. Когда я посмотрела на свою руку и представила Надю там, одинокую и уязвимую, я не была уверена, что он сделал правильный выбор. Я встала с койки и начала расхаживать по комнате.
Анна положила руку мне на плечо и остановила меня. Я вздрогнула, казалось, что она знала, чего ожидать.
— Помни, — предупредила она, всем своим видом показывая, какая она хищница, — ты обещала не говорить ему, что я рассказала тебе.
— Не расскажу. Но это заставляет меня хотеть идти дальше.
Анна отпустила мою руку.
— Правильно. Твоя подруга. Послушай, мы должны дождаться Малачи. Он скоро будет здесь, и тогда мы выдвинемся в путь, — она села на свою койку. — Ну, а пока мы ждём… я открыла тебе немного грязных секретов, теперь твоя очередь. Это правда, что сказал мне Малачи? Ты действительно покинула Элизиум и пришла сюда, просто чтобы найти свою подругу и вытащить её отсюда?
— Да.
— Ты ведь знаешь, как тупо это звучит для меня? Там должно быть истинный рай. Ни беспокойства, ни опасности, ни боли, ни сожаления. Всё, что тебе нужно. Зачем тебе ставить всё это на кон?
Я пожала плечами.
— Надя обладала всей этой силой и никогда не забывала, как быть доброй. Она была нежной, милой, и она…
— По твоим словам она была хорошим человеком. Поняла. И… всё равно я ничего не понимаю.
Я вскинула руки вверх.
— Она подарила мне будущее! До неё у меня такого не было. Если я проживала один день, этого было достаточно для меня. Я и представить себе не могла, что всё может быть по-другому. Но она показала мне, что всё может быть совсем иначе.
Анна прислонилась спиной к стене и скрестила руки на груди. Я не могла прочитать выражение её лица, но что-то подсказывало мне, что я задела её за живое. Я провела рукой по рукаву, по татуировке.
— Когда у тебя нет будущего, ты ведёшь себя по-другому. Ты ничего не планируешь. Ты даже не пытаешься. Ты просто… существуешь. Она бы мне этого не позволила. Она толкала меня. Выносила мне мозг. Придиралась ко мне. Меня это раздражало. Иногда это чертовски раздражало, но она не давала мне расслабиться. Мы веселились. Она водила меня туда, где я никогда раньше не бывала. Мы много смеялись. Я никогда ни с кем этого не делала. Жизнь казалась стоящей того, чтобы жить, и будущее казалось стоящим того, чтобы его иметь, если оно может включать в себя такие моменты.
Я вытерла лицо рукавом.
Когда я снова повернулась к Анне, она очень тихо сказала:
— Я понимаю. Будущее было бы очень хорошим, — она прочистила горло. — Малачи сказал, что у тебя были какие-то сны и видения об этом месте перед смертью, но как много ты видела на самом деле?