В аду опасно влюбляться. Но неужели со мной происходило именно это? Я не знала, на что это должно было быть похоже. Я любила Надю, но это было совсем другое дело, и, конечно, я не чувствовала себя так, как сейчас. Мои чувства к Наде были сильны. Они сделали меня решительной и сильной. Чувства к Малачи были хрупкими и полными надежд, уязвимыми и легко разрушаемыми. Я хотела быть рядом с ним, опереться на него. Я хотела, чтобы он обнял меня. Мне хотелось утешить его, взять за руку. И прошлой ночью я была уверена, что хочу поцеловать его, хотя это было немного пугающе… слишком неконтролируемо. Все это вышло из-под контроля.
Я потёрла лицо руками, окончательно прогоняя сон.
Анна была права. Это было не то место и не то время, чтобы влюбляться, или развить безумное увлечение, или что бы это ни было. Эти чувства могли только помешать тому, что мне действительно нужно было сделать: найти Надю и вытащить её отсюда.
Малачи выбрал именно этот момент, чтобы войти в квартиру, выглядя великолепным, сильным… и окровавленным. Я села и сбросила одеяло. Мы были очень далеко от участка, от Рафаэля.
— Что случилось? С тобой всё в порядке? Где Анна?
Казалось, Малачи позабавили мои скорострельные вопросы, и он опустил взгляд на свою руку, где рубашка была порвана и окровавлена.
— Сделай глубокий вдох, Лила. Анна патрулирует на севере. Я пошёл на запад, и мне пришлось втиснуться в стропила старого склада, чтобы небольшая группа Мазикинов не заметила меня. Я хотел посмотреть, куда они направляются, но потерял их. А это, — сказал он, махнув на меня локтем, — ерунда. К слову, ты в порядке? Выглядишь немного бледной.
Я снова потёрла лицо руками.
— Я в порядке. Я испугалась, что тебя укусили, — смущённо пробормотала я.
— Ну, спасибо за заботу, — он прозвучал вполне искренне, и я рискнула взглянуть на его лицо сквозь пальцы. — Привет, — сказал он, увидев, что я смотрю на него. — Хорошо спала? Тебе снилась Баффи?
Я покачала головой и потянулась.
— Не было никаких снов про Баффи. Но спала я хорошо. Какие у нас планы на сегодня?
Он вошёл на кухню и подставил под воду оцарапанную руку. Прижав полотенце к ране, он вернулся в гостиную комнату.
— Думаю, Анна скоро вернётся, так что я подумал, не хочешь ли ты немного потренироваться. Мы начнём поиски, когда она вернётся. Этот район кишит Мазикинами, так что я хочу, чтобы ты была готова. Ты ещё не тренировалась в доспехах.
— Ах, какая радость. Ну, считай меня отсталой от жизни. Дай мне несколько минут.
Я побежала в ванную и застонала, увидев в зеркале свои волосы. Видок у меня был такой, будто на голову мне набросилась гиена. Мне придётся попросить Анну переплести волосы, но пока придётся обойтись конским хвостом. К тому времени, как я вышла, Малачи уже разложил мои доспехи и оружие. Я посмотрела на пряжки по бокам и вздохнула. Просить липучки в аду было уже слишком.
Малачи явно понял выражение моего лица.
— Помочь?
— Если бы я думала, что тебе нужно комическая сцена, я бы отказалась. Но если ты действительно хочешь тренироваться до возвращения Анны, думаю, что ответом будет "да".
Он поднял нагрудник и помог мне надеть его через голову. Он быстро застегнул пряжки на моих боках, затем просунул пальцы под плечевые отверстия и слегка встряхнул нагрудник. Его взгляд скользнул по моей груди, затем к лицу.
— Так не слишком туго? Ты можешь сделать глубокий вдох, не чувствуя дискомфорта?
Я выдавила эти слова своим неуклюжим языком, слишком отвлечённая изгибом его рта, теплом его взгляда.
— Это… гм… здорово.
Его щёки покраснели, когда он услышал мой задыхающийся голос. Он только на мгновение задержал на мне взгляд, а потом опустился передо мной на колени, застегивая наколенники. Я посмотрела на его затылок, частично скрытый воротником, уязвимую и гладкую кожу, обрамлённую чистыми чёрными волосами. Я была уверена, что эта кожа будет восхитительно тёплой, если я прикоснусь к ней. Мои пальцы дёрнулись, и я сжала кулаки.
Малачи протянул руку и схватил мои нарукавники. Он поднялся на ноги и пристегнул их к моим рукам. Пока он был поглощён своим занятием, я наблюдала за его лицом, бахромой ресниц, лёгкой щетиной на подбородке, мягким изгибом губ. О, Боже. Он опасно красив.
Малачи посмотрел на меня и вскинул бровь.
— Полагаю, ты справишься с поясом сама?
Я закатила глаза.