Малачи попятился назад, изучая поверхность крыши, её опору и сцепление с ней.
— По правде говоря, словацкий не мой родной язык. Это был язык, на котором говорили в городе, где я жил.
— Подожди-ка, а на скольких языках ты говоришь?
Он прикусил губу и посмотрел куда-то в сторону. Я видела, что он пытается сосчитать их всех.
— Я говорю на семи языках. И я знаю много-много непристойных слов ещё примерно в двенадцати, благодаря Михаилу.
Внезапно я почувствовала себя очень молодой и необразованной, но продолжала настаивать, желая узнать о нём побольше.
— А какой твой родной язык?
— У меня их два, вообще-то. Идиш — от отца, цыганский — от матери, — он рассмеялся, и я почти ощутила его горечь. — Ты можешь лишь представить, каково это было быть цыганским евреем, когда нацисты пришли в Братиславу. Не то чтобы это было легко и раньше, но стало гораздо труднее.
— А какой была Братислава, когда ты рос?
Я не хотела признаваться, что даже не знаю, в какой стране находится этот город.
Он наклонил голову и посмотрел на меня прищуренными глазами.
— Ты что, Лила, тянешь время?
Я отступила на шаг, увидев выражение его лица.
— Ничего подобного. Просто интересно. Ты просишь меня начать надирать тебе задницу прямо сейчас? Ты должен был просто сказать мне об этом.
Он низко присел, и я напряглась, чтобы не отступить снова. Я вздрогнула, и это вызвало причудливую улыбку на его лице.
— Расслабься. Просто делай то, что тебе подсказывает инстинкт.
"Тогда я бы поцеловала тебя, а не дралась с тобой".
Мои воспитанные, взрослеющие мозговые щиты разрушили гормональную вечеринку и приказали мне контролировать себя. Это вызвало громкий умственный спор, который отвлёк меня от его приближения. В следующую секунду он был на мне, протягивая когтистые руки, имитируя атаку Мазикина. К счастью, мне удалось нырнуть под его руку, развернуться и нанести резкий удар по почкам.
— Ого, — сказал он, довольным голосом, потирая спину. — Это было прекрасно. Попробуй ещё раз.
Следующий час или около того был невероятно весёлым. Утомительным, но весёлым. На этот раз он дал мне меньше инструкций, придерживаясь некоторых основных принципов, вместо того чтобы сказать мне, что именно делать. Он был беспощаден в оригинальности своих атак, но мягок в их исполнении. Он не хотел причинять мне боль, но хотел, чтобы я сопротивлялась и делала это грязно.
— Ты слишком долго ждёшь, чтобы прикончить меня, — пожаловался он. — Ты всегда стоишь рядом и смотришь, как я отреагирую. Ты сделала то же самое с теми двумя женщинами Мазикинами. Не допускай этого, если на тебя снова нападут. Продолжай сражаться, пока они не перестанут двигаться, когда ты их ударишь. Только тогда ты перестаёшь драться.
Я снова рванулась к нему, но, как всегда, он был чертовски быстр и увернулся в сторону. Он схватил меня за ногу, и я отскочила в сторону, поскользнувшись на гравии, но сумев удержаться на ногах. Единственной проблемой стало то, что мои неуклюжие движения позволили ему получить нужный момент, и он мгновенно оказался позади меня. Его рука обвилась вокруг моей шеи, но на этот раз, к моему собственному удивлению, меня это почти не смутило.
Я разорвала его хватку и по-настоящему сумела вывести его из равновесия. В своём головокружении и торжестве я прыгнула ему на спину, когда он споткнулся, обхватила руками его шею и вцепилась изо всех сил. Он засмеялся и пошатнулся, схватив меня за колени и игриво раскачивая. Я наклонилась вперёд и легонько укусила его за плечо, сама себе удивляясь. Он ахнул и упал на одно колено, затем снова начал усмехаться.
— Укусить их в ответ. Об этом я как-то не думал.
Я тоже начала смеяться, в основном от облегчения, что он не был полностью оскорблён моим сумасшедшим поведением.
— Наверное, потому, что настоящий Мазикин отвратителен на вкус, — сказала я, в то время как ты очень хорош на вкус. — Но в любом случае ты парализован моим ядом. Поэтому расскажи мне о Братиславе.
— Ладно. Я сдаюсь. И я полностью в твоей власти. Так что будь милосердна. Слезь с моей спины, и я расскажу тебе о Братиславе.
Я сжала его чуть крепче, потому что это было чертовски приятно.
— Ты хочешь сказать, что я не должна кусать тебя, пока ты не перестанешь двигаться? Ну что ж, твоя потеря.
Я скользнула руками по его груди и плечам, медленно отпуская его, наполовину удивляясь, куда делась настоящая Лила, наполовину наслаждаясь тем, что это кокетливое создание временно заняло её место.
Он повернулся и серьёзно посмотрел на меня.