Один коренастый мужчина средних лет находился в спальне, корчась над чём-то, что с виду походило на обезглавленное тело. Судя по характерной вязкой слизи, которая свисала с края койки и покачивалась при каждом его движении, он сам вырастил это тело. Мне пришлось ждать в коридоре, давясь рвотным позывом от зрелища и собственных воспоминаний. После этого Малачи сказал, что мы будем более эффективны, если перестанем допрашивать людей — так что теперь, как только мы видели, что человек в квартире не был Надей, мы тут же двигались дальше.
Хоть я и понимала, что это будет долгий, болезненный процесс, эмоционально я оказалась к нему не готова. Волна предвкушения проносила меня через каждый порог, а через несколько секунд следовал взрыв разочарования. Это высосало из меня всю надежду.
Малачи коснулся моего плеча.
— Готова идти? Я планировал прочесать ещё пять зданий сегодня.
Анна вышла из дома, качая головой.
— Мы должны двигаться дальше, ребята, иначе на это уйдут годы.
Я медленно поднялась на ноги.
— Показывайте дорогу.
Малачи нахмурился, сведя брови на переносице.
— На это может уйти несколько дней. Ты же ведь понимаешь это, да?
— Да. Я просто… я не знала, что буду испытывать при этом.
— Лила, я думала, ты крутая девчонка, но теперь начинаю сомневаться, — рявкнула Анна. — Риск всегда присутствует. Ты должна была быть готова к тому, что мы можем и не найти её.
— Так делу не поможешь, — предупредил Малачи
Она уперла руки в бока и шагнула к нему.
— Что, по-твоему, я должна сказать? Я не хочу смягчать правду для неё, в отличие от тебя. Я начинаю задаваться вопросом, почему я должна быть здесь. Я имею в виду, что мы с тобой должны патрулировать, искать гнездо. А вместо этого мы здесь, ищем одного человека в городе-миллионнике.
— Тогда иди, — ответил он ровным голосом. — Если это то, что ты…
Его внимание внезапно переключилось на что-то над нами. Я подняла голову, решив проследить за его взглядом, но тут моё лицо столкнулось с передней частью его нагрудника. Он схватил меня и отшатнулся. В нескольких футах позади нас Анна бегло выругалась.
— Что…
В знак протеста я хлопнула его ладонями по груди.
Несмотря на мои попытки оттолкнуться, он не отпускал меня. И тут я услышала ужасный, брызжущий хруст. Я застыла в хватке Малачи. Он тяжело дышал, крепко обнимая меня. Он положил руку мне на затылок, прижимая щеку к выгравированной поверхности его доспехов.
— Я никогда к этому не привыкну. — Анна прозвучала так, будто её сейчас стошнит.
Малачи положил руку мне на щёку и приподнял подбородок. Я встретилась с ним взглядом. Его глаза потемнели от печали.
— Мы развернёмся и пойдём в другой квартал, хорошо?
— Малачи, — сказала я, снова толкая его, — отпусти меня. Что произошло?
Он не отпускал меня, то ли не желая, то ли не в силах сделать это.
— Самоубийство.
Мои глаза распахнулись, и я перестала бороться с ним. Я с трудом сглотнула.
— Ты хочешь сказать, что кто-то только что выпрыгнул из одного из этих зданий и приземлился прямо рядом с нами? — мой голос звучал очень тихо.
Малачи медленно кивнул, не сводя с меня глаз.
— Малачи, Лила, поторопитесь.
Он оглянулся и кивнул, а потом снова повернуться ко мне.
— Я собираюсь отпустить тебя, — он скорее спрашивал меня, чем ставил перед фактом.
— Я в порядке. Ты не должен меня вот так защищать.
Я понадеялась, что он не заметит липкости, расползающейся по моей обнажённой коже.
Он улыбнулся, но улыбка выглядела немного вымученной.
— Мне очень жаль. Это был рефлекс. В следующий раз я постараюсь держать свои руки при себе.
Он опустил руки по швам.
— Я не это имела в виду, — пробормотала я.
Сбитая с толку, я повернула совершенно не в ту сторону. Передо мной валялись останки человеческого тела. После первой же секунды я едва могла видеть чье-то тело, потому что перед глазами стоял образ моего собственного тела, падающего со скалы, ударяющегося обо что-то твёрдое. Я ударилась обо что-то твёрдое.
Ни один звук не проникал сквозь рёв в моих ушах, ни одно слово не прорывалось сквозь мой крик, ни одна мысль не просочилась сквозь воспоминание, которое, наконец, настигло меня: моё последнее воспоминание о жизни в мире смертных.
Я очнулась на койке.
Прищурившись в тусклом свете, я увидела наши припасы, разложенные вдоль стены. Я была в спальне в высотном многоквартирном доме, где мы останавливались прошлой ночью. Несколько минут я лежала неподвижно, пытаясь вспомнить, что произошло после того, как Малачи убрал руки с моих плеч, но меня отвлекли голоса, доносившиеся из-за закрытой двери спальни.