— Лила, Малачи, мы теряем время. Сил добрался до гнезда. Мы не можем позволить себе ждать, пока Ибрам тоже туда явится.
Смертельно серьёзный голос Анны вернул меня в реальность, напомнив о том, что сегодня вечером стоит на кону.
Малачи опустил меня на землю, но не выпустил из своих рук. Его руки сжались вокруг меня, а губы беззвучно шевелились. Его глаза были плотно закрыты, как будто он испытывал боль или молился, а может и то и другое вместе.
— Мы должны идти, — пробормотала я, мягко прижимаясь к нему и задаваясь вопросом, сдержит ли он свою клятву не отпускать меня, найду ли я достаточно сил, чтобы протестовать, если он это сделает.
Но он позволил мне отступить. Он снова раскинул руки, позволив ладоням найти своё место вдоль стены. Я повернулась и быстро пошла к двери, избегая взгляда Анны.
Войдя в здание, я оглянулась и увидела Малачи, стоявшего у стены. Он склонил голову и тяжело дышал, сжимая пальцами кирпичи, и превращая их в пыль.
ГЛАВА 24
Я брела по улице, погруженная в свои мысли, стараясь походить на остальных жителей города. Лёгкая добыча. Это оказалось не так трудно, как я ожидала. На самом деле, я была так глубоко погружена в океан своего замешательства по поводу Малачи, что едва могла обращать внимание на то, что меня окружает. Я облизнула губы, всё ещё чувствуя его вкус. Я почти звала его по имени, почти умоляла выйти из укрытия и унести меня прочь. Я была уверена, что он поблизости, как и была уверена, что он обязательно придёт. Всё, что мне нужно было сделать, это произнести его имя. Я сопротивлялась этому желанию, зная, что одно неверное движение может положить конец нашей тяжёлой работе и нашей миссии.
Шаги эхом отдавались в соседнем переулке, и моё сердце подскочило к горлу, когда старый Мазикин выскочил на открытое пространство и резко остановился передо мной. Это оказался тот самый старик-расист, которого я встретила незадолго до того, как Амид схватил меня.
— Ах, а я-то думал, эти Стражи заполучили тебя, — хихикнул он, поднимаясь на ноги и вытирая грязные руки о штаны. — Тебе нужно где-то остановиться, девочка моя.
Он потянулся ко мне, и я напряглась, чтобы чисто рефлекторно не врезать кулаком по его беззубой физиономии.
— Я… Я думаю, мне и в правду нужно где-то переночевать.
— Тебе повезло. У нас есть убежище в квартале отсюда. Там ты найдёшь много друзей. Твоего возраста, — он повернулся, но хватку свою не ослабил. — У меня есть одна! — крикнул он.
Из переулка вышел ещё один Мазикин. Рыжеволосый молодой человек подошёл к нам с улыбкой на лице. Я проглотила тошноту, когда их затхлый, гнилой запах усилился.
— Хорошая работа, Кларенс, — сказал мужчина, протянув руку и коснувшись моих волос. — У неё такой румянец на щеках. Она не так бледна, как остальные. Она само совершенство. Давай вернём её обратно. Сегодня вечером Сил собирает группу, он скоро начнёт.
Моё сердце бешено заколотилось. Группа. Что, если я опоздаю? Что, если Надя уже будет одержима ко времени моего прихода? Эти мысли успокоили мои шаги, когда я позволила Мазикинам сопровождать меня вниз по кварталу. Мне стоило большого труда не оглядываться, чтобы увидеть Малачи, мой спасательный круг, мой… да. Он был намного больше, чем просто спасательный круг, и возможно я уже никогда не расскажу ему об этом.
Через несколько минут мы подошли к огромному зданию, похожему на старый склад. Окна на верхних этажах были тёмными, но створчатые окна, утопленные под поверхностью тротуара, светились холодным зеленовато-жёлтым светом.
Кларенс и рыжеволосый провели меня вниз по короткой лестнице и открыли дверь. Кларенс держал свою корявую руку на моём плече, когда мы спустились ещё на один пролёт лестницы и завернули за угол.
Это был огромный открытый подвал. Каждые несколько метров стояли опорные колонны. Высокие створчатые окна тянулись вдоль дальней стены. В центре комнаты стояло что-то похожее на стол для совещаний, но вокруг него не было стульев. Вместо этого он был окружён приземистыми керамическими чашами, испускающими густые клубы дыма, которые туманили потолок. Теперь я знала, откуда исходит этот тошнотворный запах ладана. К каждой ножке стола был привязан отрезок верёвки, концы которой лежали спутанными на его поверхности.
У меня было такое чувство, что я знаю, что это было, и хотела держаться от этого места как можно дальше.
Помещение было забито Мазикинами всех фигур, цветов и размеров. Они разговаривали и смеялись вместе, сверкая зубами, бегая руками вверх-вниз по рукам друг друга, запуская пальцы в волосы друг друга. Мужчины и женщины, старые и молодые, казалось, не могли разговаривать, не прикасаясь друг к другу. Некоторые из них игриво дрались, карабкаясь по полу, как животные, сбивая с ног своих весёлых товарищей в драке. По крайней мере, две шумные и восторженные пары стояли у стены прямо рядом со мной, занимаясь значительно большим, чем просто дружеской вознёй.