Во многих случаях услаждение вырывается неудержимо и неожиданно. «Тут одно правило, — говорит святитель, — не соизволяй, отринь, вознегодуй» [118, с. 155]. Христианин должен со всем усердием и ревностью стараться не допускать, чтобы грехом было уязвлено сердце, ибо уже после услаждения так быстро стремление к делу, «как падение камня по крутому скату» [Там же].
Услаждение усиливает внутреннюю борьбу, которая может закончиться желанием сотворить грех. Такое желание отличается от услаждения тем, что душа уже устремляется к вещи, чтобы быть в единении с ней. Тут греховность несомненна, ибо желание завершается согласием, которое всегда в нашей воле.
Всякий, кто захотел или дал согласие на греховное дело внутренне, в нравственном смысле совершил грех пред Богом, видящим тайное сердец. В это время «душа полна страстью. Но все это еще мысленные нечистоты и грешности» [82, с. 204]. Страсть входит еще глубже, но в этот момент человек, если опомнится, еще сможет отогнать и желание.
Между желанием и делом всегда стоит решимость на дело, связанная с обдумыванием, как его произвести. От пожелания до подобной решимости иногда проходит немало времени. Порой еще находит страх Божий, припоминаются заповеди, и совесть не молчит.
Но вот настрает пятый момент в грехопадении — решение согрешить. В решимости — «грех настоящий, только внутренний», — учит епископ Феофан [138, с. 103].
От желания решимость отличается тем, «что в состав или в условие рождения ее входит уверенность в возможности и видение средств» [118, с. 155] к осуществлению планов. Желающий, хотя имеет согласие на дело, но еще ничего не придумал и не предпринял к достижению своей цели. Решение же показывает, что все уже окончательно приготовлено, осмотрено и что остается завершающий акт грехопадения — переход к делу.
Надо заметить, что в процессе развития помысла в греховное дело контроль над собою принадлежит самому человеку. И как только грех совершен, внутренний самоконтроль сразу же предлагает выбор: отдать себя в рабство случившемуся греху, или же совершить безотлагательное покаяние пред Богом и совестью с твердым намерением впредь, — с помощью Божией, избегать греха. «Решение может оставаться неисполненным по внезапно встреченным препятствиям, — пишет епископ Феофан. Может быть оставлено и потому, что совершить его раздумает человек по каким‑либо соображениям или по совести и страху Божию, если им придется восстать во всеоружии силы своей» [82, с. 205].
Совершением грешного дела заканчивается процесс развития греха. «Является дело — плод развращения, зачатого внутри и родившего беззаконие вовне» [118, с. 155]. Человек, совершивший греховное дело, подпадает под власть диавола, всего себя исполняет грехом, направляет к нему все силы и все свое существо.
Греховный поступок служит основанием для образования греховной привычки и причиной расстройства здоровья и других злых последствий [118, с. 156–157].
В процессе образования греха заметно, что силы человека одна за другой сочетаются с грехом. По словам епископа Феофана, «после того как в услаждении осквернено сердце, в желании оскверняется воля, в решимости — чрез изобретение средств — становится причастником сей скверны и рассудок; в деле, наконец, и самые силы тела проникаются грехом: и стал весь человек грешен» [Там же].
В жизни христианина процесс образования греха нередко сокращается. Греховные помыслы, чувства и пожелания иногда в одно мгновение пробегают в душе, не давая человеку опомниться. Нередко, если не большею частью, все стадии протекают очень быстро, «так что не успеет мысль показаться, как следует уже дело, И особенно СЛОВО» [82, с. 208–209].
Бывает, что греховные помыслы неотступно беспокоят христианина в течение продолжительного времени — месяцы и годы. Есть помыслы тонкие, малодоступные для наблюдения: они не заметны, пока пребывают в сердце, но обнаруживают свои злые плоды уже потом в совершенных делах, при этом сам согрешивший может и далее пребывать в обольщении относительно своего поступка.
Во время земной жизни последователь Христа призван постоянно бороться с греховными помыслами и чувствами. Эта духовная брань не прекращается до самой смерти, хотя может порой и стихать на какое‑то время. «От вражеских нападок, смущений и поражений сердца никто не свободен, — учит епископ ФеофанТак устроена наша жизнь. Но это не на пагубу нам, а во спасение» [138, с. 101].