Трудно определить, когда и как полагается начало спасения, но первое и неизменное условие для действия благодати — искренность и решительное желание спасения, при которых только и может приоткрыться дверь сердца для принятия Господа. Человек, стремящийся к спасению, во время земной жизни должен через исполнение заповедей Божиих совершить «ревностное, отрадное, окрыляющее дух шествие к Богу» [8, с. 13–14].
Святые отцы завещали своим последователям, чтобы у них не угасал дух ревности духовной, ибо человек, который не заботится о спасении и не стремится к нему, его и не получит.
Духовная ревность, по словам епископа Феофана, есть постоянная решимость угождать Богу. Она есть «сила Божия в нас, для которой нет ни трудов, ни препятствий, ни усталости» [158, с. 305].
Духовная ревность составляет корень, источник и, наконец, «зародыш и производитель» [118, с. 120] духовной жизни. Она — движущая сила христианской жизни и видимое ее проявление.
«Существо жизни христианской, — наставляет святитель Феофан, — состоит в богообщении, вначале обычно сокровенном не только от других, но и от себя. Видимое же или ощущаемое внутри нас свидетельство о ней суть жар деятельной ревности» [8, с. 9].
Ревность способствует укреплению и развитию духовной жизни. Святитель сравнивает ее деятельность с работой парового механизма на паровозе и пароходе: пока пар есть — есть и движение; пока ревность есть — духовная жизнь не прекращается, приобретая все большую слаженность и силу [74, с. 351]. И в то же время рост ее нельзя заметить, так же как не замечается рост детей, всегда пребывающих в поле зрения. Когда же ревность угасает, дыхание духовное прекращается, и сердце «духовное перестает биться» [82, с. 148], а сам дух замирает.
Горение духа есть неотъемлемое свойство христианской жизни. Истинная духовная ревность огненна, питающий ее горит духом, подобно тому, как преподобный Серафим Саровский «всю жизнь стоял пред Господом и горел, как свеча» [2, с. 27]. Духовная ревность — это «огнь, принесенный Спасителем на землю; это Его свет и живот» [104, с. 102].
Ревность духовная проявляется в стремлении исполнить заповеди Господни, чтобы угодить Богу и достичь спасения. Вначале ревность проявляет себя апофатически, как отрицание зла, как ненависть ко злу, замечаемому в себе и повсюду, как стремление искоренить его. Прежде всего она всячески заботится, как бы ничего не допустить ни в мыслях, ни в чувствах, ни в словах, ни в делах, что неугодно было бы Богу.
При содействии духовной ревности христианин преуспевает в делах благочестия. «Ревность, — пишет епископ Феофан, — есть неистощимый источник добрых дел и всей богоугодной жизни, есть купина, горящая в сердце и не сгорающая. Заградите источник — прекратится течение освежающей и оживляющей воды; подавите ревность — престанет всякое доброделание и всякая мысль о богоугождении. Погасите огонь — не станет ни света, ни тепла; погасите ревность — душа не будет лежать ни к чему доброму, совсем охладеет к жизни по Богу» [74, с. 25–26].
Ревность способствует развитию и совершенству в человеке различных христианских добродетелей. Преосвященный Феофан Затворник сравнивает ее с нитью, на которую нанизываются все добрые дела и поступки, и ножом, которым отрезается все недоброе [2, с. 55]. Он полагает, что ревность — это семя, зачало и зародыш христианских добродетелей. По учению епископа Феофана, «ревнование о преуспеянии в делах благих, созидающих святость, есть любовь в действии. Вера же и рование то же суть для него, что воздух, влажность и тепло для развивающегося семени» [89, с. 67].
Христианин должен постоянно помнить о великой важности и значении ревности как источнике силы богоугодной жизни и должен беречь ее, как самую дорогую драгоценность в мире.
Когда ослабевает ревность, ослабевает и духовная жизнь, начинается парение помыслов, возникают движения страстей, и злые духи начинают подступать и искушать подвижника.
Ослабление ревности проявляется у человека чаще как духовное охлаждение, которое «у Господа стоит в числе руководительных, вразумительных и исправительных средств» [132, с. ПО]. Охлаждение посылается как наказание за какой‑либо грех, совершенный словом, мыслью или чувством, за вспышки страстей, допущенные и не осужденные, не покрытые покаянием. Святитель отмечает, что эти вспышки — то же для души, что для тела пища дурная, которая отягчает, или расслабляет, или отупляет [132, с. 231].
Господь попускает охлаждение иногда для искоренения у христианина самопревозношения и самодовольства, чтобы научить подвизающегося смирению и духовной опытности.