Прощение обид есть один из видов духовного милосердия последователя Христа. «Ничто так не сильно пред Господом, — наставляет святитель Феофан, — как прощение обид, потому что оно есть подражание одному из самых ближайших к нам действий милосердия Божия» [61, с. 1076].
Дела милосердия укрепляют ревность ко спасению и способствуют совершенствованию в духовной жизни. По словам преосвященного Феофана, «от каждого доброго дела проходит в дух семечко, как от каждого куска пищи — маленький атомик в общую массу питательного сока. Чем больше добрых дел, тем успешнее сеятва в дух, тем скорее созреют добрые в духе образующиеся расположения, и тем поле духа готовее к жатве» [65, с. 438].
Милосердие приносит райское блаженство в сердце верующего. В благотворительности больше всего отражается богоподобие. «Помогать бедным, облегчать участь несчастных, утешать скорбящих, посещать больных — вот истинные черты богоподобия, ради которых обетовано вечное блаженное богообщение» [95, с. 57].
Христианин, совершающий добрые дела для своих ближних, есть посланник Божий, разливающий отраду вокруг себя и, как солнце, всех согревающий. Милостыня есть «самая большая добродетель, самая ценная у Бога и близкая к престолу Его. Она царица всех, истинная наместница Божества на земле» [12, с. 28].
Милосердие привлекает милость и благословение Божие на благотворителей. По учению епископа Феофана, «благотворение и благочестие низводят благословение Божие на житейские и гражданские дела» [95, с. 14].
Сила благотворения пребывает вечно и является верным залогом благоденствия в будущем. Всякое доброе дело, совершаемое во славу Божию и благо ближних, «хранится в памяти Божией, в книге живота у Господа Спасителя» [102, с. 505] и по закону милости возвращено будет «в виде вечного покоища, созидаемого из того правдою Божиею» [142, с. 306].
Надежда христианская
Христианская надежда как добродетель «есть то утешительное расположение духа, по которому христианин, взирая на Бога, как на неизменно верного во всех Своих обещаниях, несомненно ожидает от Него всех благ, обещанных благостию Его» [128, с. 30].
Основание надежды заключается в некой таинственной связи человеческой души с Богом как со своей Истиной и Первопричиной.
Главный предмет христианской надежды составляет блаженное общение с Богом, к которому христианин предназначен.
Христиане могут надеяться и на блага земные в той мере, в какой они могут быть средствами к достижению высшей цели нашей.
Блажен человек, который все упование свое возлагает на Бога. «Живый в помощи Вышняго в крове Бога Небеснаго водворится. Не приидет к нему зло и рана не приближится телеси его— Таков закон и относительно каждого лица, и относительно целого народа» [93, с. 80].
Надежда на Бога должна сопровождать христианина во все моменты его жизни. Она необходима для успокоения духа человека среди подвигов и бедствий земной жизни, она есть луч, освещающий путь жизни и веселящий среди неизбежных теснот и скорбей.
Истинная надежда на Бога тверда и постоянна так же, как и вера. «Пересмотри жития мучеников, — пишет епископ Феофан, — и удостоверишься, что при силе веры и любви к Господу у всех их глубоко в сердце лежала уверенность в получении неописанного блаженства за кратковременные страдания. Светлость предстоящего им по мукам в другой жизни Царствия со Христом Господом заслоняла от них ужасы мучений, какие готовились им мучителями» [109, с. 456].
Христианская надежда требует, чтобы мы, ожидая всех благ от Бога, в то же время употребляли дарованные нам Богом силы и средства к достижению тех или других благих целей.
Человек, возлагая свою надежду на Господа, спокойно живет в настоящем, без страха встречает неизвестное будущее, в опасности не унывает, в несчастье не отчаивается, но с крепкою молитвою обращается к Богу, Помощнику своему.
Христианская надежда способствует развитию духовной жизни, которая цветет вместе с умножением и расширением упования, она оживляет энергию нравственных сил христианина, укрепляет его ревность о спасении. «Упование ведает, — учит преосвященный Феофан, — что будущее принадлежит Господу Христу и Святой Церкви Его. Оно как бы уже переселяется туда и там живет не воззрением только, но и чувством, в уверенности, что преславна та духовная жизнь, которая, исходя от прославленного Господа, качествует ныне в членах Его только внутренно, но в свое время преславно раскроется и вовне и проникнет собою все» [49, с. 126].