Дуняша
Тогда никто моим не станет мужем.
Пойду в обитель сестринскую я.
Коли не мне, а Господу ты сужен,
Уйду и я в те горние края.Федор
Меня коль любишь, следуй же совету,
Что дам тебе я: не бросай отца
И мать. Не уходи за мной со свету,
Не отрицайся брачного венца.Дуняша (рыдая)
Другого, кем бы ни был, не хочу я… Чем жить с нелюбым, лучше умереть!
Федор
Не плачь. Минуют дни, тебя врачуя,
И снова будешь и плясать, и петь.
Так обещай же следовать покорно
Моим советам. Бог тому судья.
Приходит срок, и прорастают зерна,
И в путь стремится новая ладья.
А я за вас за всех молиться буду.
И ты молись, Дуняша, обо мне.
Не огорчай. Молитва – это чудо.
Муж будет счастлив при такой жене.
Так обещай же твердо.Дуняша (всхлипнув) Обещаю.
Федор
Вот так-то лучше, так-то веселей.
А я пока с иными попрощаюсь.
А ты меня в молитве пожалей.Часть вторая
Действие первое
Сцена первая
1566 год. Александровская слобода. Царские покои. Беседуют Иван IV и его ближайший сподвижник князь Афанасий Вяземский .
Иван IV
Ослушался нас Герман [9] . Повеленья
Не выполнил. Не захотел принять,
Не взял над паствой нашей попеченье,
А стал царю перечить и пенять.
Таков ли нам митрополит потребен?
Сослать в обитель строгую его!
И там о нашем здравии молебен
Читает пусть. И всех до одного,
Кто был ему послушен, взять на дыбу.Вяземский [10]
А кто же будет нам митрополит?
Иван
Достойного сыскать мы не смогли бы
Средь всей их братьи, что меня и злит.
Сэр Ченселор [11] – тот аглицкий купчина –
В свой час об их мне сведал короле [12] :
Он государь, и вместе – благочинный,
И аглицкой той веры на челе.
Монастыри свои в правах урезал,
Все злато их в казну свою забрал;
Мол, коль монах, тебе нужна аскеза,
И будь по вере беден ты и мал.
И нынче Лизавета-королева
Обычай тот сумела сохранить.
Она всему глава – затем и дева:
Ей замуж неподобно выходить.Вяземский
И нам бы завести то не мешало. Чай, еретик-то аглицкий не врет.
Иван
В опричнине попробуем сначала… Да чувствую – взбунтуется народ.
Вяземский
А нет ли средь игуменов достойных?
Обителей немало на Руси
Богатых, и обширных, и спокойных.Иван
И то ведь правда. Скоро расспроси…
А впрочем, нет. Расспрашивать не надо.
Есть мних [13] , который сможет то поднять.
Он упасет и пастырей, и стадо.
Он строг, разумен и негож пенять.Вяземский
О ком ты, государь? Ужо я знаю
Игуменов московских. Среди них
Немало добрых пастырей, да бают:
Мягчает в граде стольном всякий мних.Иван
И то… Мне люб игумен соловецкий,
Тот славный стольник, что пропал тотчас,
Когда казнили Колычевых. В детской
Меня берег он. Я, разгорячась,
Его бранил, бывалочи, неловко;
Он на меня сердиться не хотел,
И разуменьем добрым и сноровкой
Был мне по нраву он. И я, пострел,
С ним в шахматы не раз играть садился;
Ужо в игре он этой был хорош…
Потом гляжу: вона где объявился.
Быв на Стоглаве, был ко мне он вхож [14] .
Я отпустил тогда его с дарами
И помогал, чем мог, до сей поры.
И вскоре под полночными ветрами
Восстал храм-крепость – вот где те дары.Вяземский
Но он из рода Колычевых будет.
Они радеют братцу твоему
Владимиру Андреичу [15] , Иуде…Иван
Я волю так. А значит, быть тому.
Отправите посланников с поклоном,
Не мешкая. Чтобы на всем пути
Его встречали колокольным звоном.
Он будет слово Божие нести
И паству этим словом обнадежит.
А то, что он из Колычевых... Пусть
Все знают нашу милость. Нам негоже
Чураться верных слуг. Ведь я тружусь
Державы ради. А Филипп – не то же?
Державник он. Мне преданный слуга,
Он, думаю, делам моим поможет.
А там сведем державы берега.
Действие второе
Сцена первая
1566 год. Соловецкий монастырь. Келья Филиппа – игумена Соловецкого монастыря (до пострига – Федора Степановича Колычева). Филипп молится, стоя на коленях перед образами. Входит инок – келейник умирающего старца Спиридона , до пострига – Сильвестра [16] .Инок
Тя Спиридон зовет. Пойдешь ли отче?
Вот-вот погаснет свет его очей.
О жребии твоем счастливом хочет
Он молвить слово.Филипп (поднимаясь с колен)
Время – казначей
Бесстрастный. Нас ссужает скупо днями