Сын Михаил впоследствии вспоминал о жизни в Переславле: «Отец работает днем, вечером, ночью. Утром мы его не видим, он уходит в больницу рано. Обедаем вместе, но отец и тут остается молчаливым, чаще всего читает за столом книгу. Мать старается не отвлекать его. Она тоже не слишком многоречива».
Анна Васильевна Войно-Ясенецкая с дочерью Еленой и сыном Мишей
Служившая в этом доме горничной Е.Н. Кокина, воспоминания которой записал первый биограф святителя Луки М. А. Поповский, говорила, что «им, Ясенецким, форсить не из чего было»: обстановка самая скромная, мебель неказистая, только книг было в доме много, и много книг приходило по почте. А сын Валентина Феликсовича Михаил писал, что сбережений «ни тогда, ни потом отец не имел».
Миша и Алеша Войно-Ясенецкие
Многое в больнице главному врачу удалось улучшить, что-то не получилось: электричества, водопровода и канализации так и не удалось добиться, а рентгеновский аппарат остался мечтой главного хирурга.
Миша и Алеша Войно-Ясенецкие
В своей автобиографии святитель Лука, разумеется, не пишет, каким он был врачом в те годы. Но составить представление об этом можно из «Отчетов о деятельности Переславской земской больницы», В которых он в течение шести лет подробно излагал наиболее интересные с точки зрения медицины истории болезни. Мы знаем, что он занимался всеми областями хирургии и особых успехов достиг в офтальмологии, обезболивании, брюшной хирургии, лечении суставов.
Во время Первой мировой войны Войно-Ясенец-кий входил в состав уездного земского комитета по организации помощи больным и раненым, заведовал земским лазаретом на 20 коек. Во всякое время дня и ночи по его прошению ему подавали лошадь, земского кучера и тарантас. Число операций увеличилось ненамного, но в земской больнице стали лечить огнестрельные раны и боевые травмы.
Вот как он описывал один из случаев в своей книге «Очерки гнойной хирургии»: поступил из военного госпиталя раненный в бедро 38 лет, пуля прошла насквозь, но началось нагноение, образовался абсцесс и лихорадка. Хирург сделал две операции, удаляя гной. Больной стал поправляться, но образовались свищи, в которых началось воспаление. И снова операция, третья, на которой обнаружилось, что свищи, оставшиеся на бедре и в тазобедренной области, образовали длинные ходы, окруженные рубцовой тканью. «Свищ на бедре рассечен и вырезан на всем протяжении, ход же в тазобедренную область невозможно было рассечь… расширен и выскоблен, на дне его оказался поверхностно изъеденный седалищный бугор, который выскоблен острой ложечкой. Через 1,5 месяца после этой операции больной вполне выздоровел».
Доктор В.Ф. Войно-Ясенецкий, главный врач земской больницы в Переславле-Залесском
К каждому пациенту доктор относился не только как к «случаю» в своей хирургической практике, но и как к живому человеку: сострадал ему, беспокоился о нем, нередко узнавал о его состоянии после выписки. Он всегда подробно описывал детали, по которым можно составить представление не только о быте, но порой и о характере больного. Вот что писал об этом М.А. Поповский: «Передо мной документы, которые с удивительным педантизмом весь свой век составлял доктор Войно-Ясенецкий: больничные истории болезней… Вот шестидесятилетняя старуха Фекла А. Из своей деревни она пешком за три километра пришла на прием в земскую аудиторию. Температура – 39 °C. Мы видим эту старую больную женщину, слышим даже ее голос, ее интонации. Уже десять дней у нее болит шея и “вся нездоровая”. Своими натруженными руками Фекла снимает платок, и мы вместе с врачом видим на слипшихся от гноя волосах – лист подорожника. Под ним огромный карбункул».
Описанием этой больной В.Ф. Войно-Ясенецкий откроет свою знаменитую монографию «Очерки гнойной хирургии». А были и другие пациенты, например крестьяне, жалующиеся на то, что «промочил ноги при косьбе», «ударила в лоб копытом лошадь», «тесть ткнул вилами в бок», «сильно продуло в поле», «упала с нагруженного сеном воза». Валентин Феликсович всеми силами стремился помочь им как врач, используя все свои знания и талант хирурга, а также пытался понять их, разделить их скорби, принять, сколь возможно, участие в их жизни. Он следовал не только клятве Гиппократа, но и евангельским заповедям «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Такая работа отвечала его собственному внутреннему установлению – «быть мужицким врачом». Об этом говорят страницы «Отчетов о деятельности Переславской земской больницы» за все годы, в которые там работал В.Ф. Войно-Ясенецкий.