Старший между братьями, Василий родился в то время (именно в 329 году), когда свт. Афанасий уже успел стяжать себе славу поборника Православия и уже с год управлял Церковью Александрийскою в сане епископа. Еще во дни младенчества тяжкая болезнь угрожала Василию смертью, но по молитвам отца он вскоре выздоровел и был поручен руководству бабки своей — Макрины, которая жила в сельском уединении близ Неокесарии. Чему и как она обучала внука, взяв его из дома отеческого в первые лета детства, об этом можно судить по тому, что свт. Василий впоследствии, как на лучшее доказательство правоты своей веры, указывал на первоначальное свое воспитание в доме Макрины. Вот его слова: «О вере же моей какое доказательство может быть яснее того, что воспитан я бабкою, блаженною женою? Говорю о знаменитой Макрине, от которой заучил я изречения блаженного Григория Неокесарийского, сохранившиеся до нее по преемству памяти, и которые и сама она соблюдала, и во мне еще с малолетства напечатлевала, образуя меня догматами благочестия».[6] По возвращении его от бабки в дом родительский сами родители занялись образованием сына. Отец Василия еще до рукоположения во священника славился своим красноречием, а потому он ознакомил сына с началами риторики. Но, кроме того, он продолжал и учение, начатое бабкою. В одном письме (236-м)[7] свт. Василий пишет, что еще в детстве слышал от отца о том, в каком смысле говорится, что Иисус Христос не знает дня и часа кончины мира. Мать Василия Эммелия более занималась образованием его сердца и помогала ему при чтении Священного Писания. По свидетельству Григория Нисского, сестра Василия Макрина под руководством матери изучала притчи Соломоновы и так полюбила книгу Псалмов, что вставала ли с ложа, принималась ли за учение, отдыхала ли пред обедом и после обеда, идучи ко сну, стоя на молитве, — везде она имела при себе Псалтирь, как добрую спутницу, которая нигде не отлучается от своей подруги. Так же, конечно, мать обучала и сына. Поэтому, указывая на домашнее воспитание, св. Василий писал о себе: «Я с младенчества стал изучать Священное Писание и не переменил впоследствии мыслей о Боге; но то понятие о предметах веры, какое приобрел с детства от отца и матери моей и бабки Макрины, то понятие возрастало во мне, и я усовершал только преподанные ими мне начала».[8]
Еще в юношеских летах ясно определилось благочестивое настроение Василия. По выражению Григория Богослова, он с ревностью молодого коня стремился к добродетели и не отставал от старших в высоких порывах добродетели. Посему родители Василия не усомнились для дальнейшего образования отправить его к языческим наставникам, несмотря на то что он еще не был крещен. Родину Василия и место будущего его служения, Кесарию, можно было назвать с Григорием Богословом митрополией наук,[9] так что если бы кто лишил ее первенства в науках, то отнял бы у нее самую лучшую ее собственность. Сюда-то, в кесарийские училища, после домашнего образования и отправлен был Василий из Неокесарии — места временного пребывания его родителей. Здесь вскоре превзошел он своих товарищей во всяком роде сведений и поравнялся с учителями, приобрел большую славу и у простолюдинов, и у первостепенных граждан, потому что обнаруживал в себе ученость выше возраста и твердость нрава выше учености. Он был, по словам Григория Богослова, ритором между риторами еще до кафедры софиста, философом между философами еще до выслушания философских положений, а что всего важнее — иереем для христиан еще до священства.
6
Ср.:
7
9
См.: