Так насколько успешен был советский атеизм как идеология и политический проект? Этот вопрос мне задают чаще всего. Если под победой понимать построение не просто «общества, свободного от религии», но общества убежденных атеистов, то история, рассказанная в книге, не свидетельствует о победе атеизма. Но ее также нельзя считать и историей безусловного торжества религии. Оставляя в стороне религиозное возрождение постсоветского периода, значение и очертания которого до сих пор остаются неясными14, советское общество действительно стало более секулярным. Но это не значит, что оно стало более атеистическим или в некотором смысле более религиозным. Даже если те процессы, которые мы обычно отождествляем с секуляризацией, оказались «успешными», а отношение советских людей к религии, а именно степень и тип их включенности в регулярную жизнь религиозных институций, было фундаментально трансформировано, все же атеизм, предназначенный служить опорой советского коммунизма, был очень далек от того, чтобы успешно выполнить эту функцию, – может быть, особенно далек, если измерять успех его собственной меркой.
Введение
В исторической миссии религии нашли отражение вопросы добра и зла, совести, справедливости, воздаяния. <…>
Религия обещает в потенции решать проблему человека. Церковь нельзя упрекнуть в том, что она не решала вопросы. Поэтому церковь в течение 1000 лет стоит на этой позиции и не надоедает людям.
Марксизм – тоже выступил как всеобщая теория человечества, новой цивилизации, облик нового человека. Заявка была серьезная, но результаты не соответствуют заявке. Жизнь показала свои проблемы. Все упреки, которые высказываются в адрес социализма – коммунизма, отразились на авторитете атеизма. Атеизм – это визитная карточка новой цивилизации.
29 апреля 1988 г., в разгар перестройки, Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев принял неожиданное решение о встрече с патриархом Пименом (Извековым) и Священным синодом Русской православной церкви16. Это была первая официальная встреча лидера Коммунистической партии Советского Союза с иерархами православной церкви с 1943 г., когда Иосиф Сталин глубокой ночью пригласил трех православных митрополитов в Кремль, чтобы сообщить им, что после более чем двух десятилетий репрессий православная церковь может вернуться в жизнь советского общества. Непосредственным поводом для встречи Горбачева с патриархом было приближающееся тысячелетие крещения Руси, и мотивы, которыми руководствовался Горбачев, встречаясь с патриархом, не так уж сильно отличались от сталинских – они тоже были по сути своей политическими. Подобно тому, как Сталин положил конец двум десятилетиям антирелигиозной политики, чтобы во время войны мобилизовать патриотические настроения в стране и воззвать к зарубежным союзникам, Горбачев пытался использовать моральный авторитет православия для решения внутренних проблем и заслужить благоволение противников в холодной войне, чтобы спасти перестройку, которая к началу 1988 г. не только теряла массовую поддержку, но и приобретала оппонентов внутри политической элиты в лице партийных консерваторов, а также националистов в союзных республиках СССР, в том числе в самой России.
В своем выступлении Горбачев заметил, что его встреча с патриархом происходит «в преддверии 1000-летия введения христианства на Руси». Это событие, заявил он, приобретает сегодня «не только религиозное, но и общественно-политическое звучание, ибо это знаменательная веха на многовековом пути развития отечественной истории, культуры, русской государственности». Горбачев признал глубокие «мировоззренческие различия» между советской Коммунистической партией и Русской православной церковью, но подчеркнул, что православные верующие тем не менее – «это советские люди, трудящиеся, патриоты» и в этом качестве могут «без всяких ограничений» пользоваться всеми правами советских граждан, включая и «полное право достойно выражать свои убеждения». В ходе встречи Горбачев также призвал церковь внести свой вклад в дело морального возрождения советского общества, в котором «общечеловеческие нормы и обычаи могут способствовать нашему общему делу»17. И наконец, Горбачев пообещал церкви беспрецедентные уступки: возвращение зданий и прочей собственности, национализированных при советской власти, разрешение благотворительности и религиозного воспитания детей, отмену ограничений на издание религиозной литературы, в том числе Библии, а также либерализацию законодательства, регулировавшего религиозную жизнь. Новые правовые нормы, введенные в 1990 г., наделяли религиозные организации правами юридических лиц и собственников, а также ограничивали государственное вмешательство в религиозную жизнь18. Но, как оказалось, наиболее существенным новшеством стало прекращение использования государственных ресурсов для атеистической пропаганды. В результате границы между партией и государством стали более четкими.
14
См., например:
15
ГАРФ. Ф. A-561. Оп. 1. Д. 3163. Л. 9. Кучинский Станислав Алексеевич (1944–2019) – директор Государственного музея истории религии и атеизма в 1987–2007 гг.
16
Об этом см.:
17
Отчет об этой встрече был опубликован в важнейших партийном и правительственном изданиях – «Правде» и «Известиях», а также в «Журнале Московской Патриархии». См.: Встреча Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева с Патриархом Московским и всея Руси Пименом и членами Синода Русской православной церкви // Правда. 1988. 30 апр. С. 1–2; Встреча Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева с Патриархом Московским и всея Руси Пименом и членами Синода Русской православной церкви // Известия. 1988. 30 апр. С. 1–2; Встреча Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева с Патриархом Московским и всея Руси Пименом и членами Синода Русской Православной Церкви // Журнал Московской Патриархии. 1988. № 7 (июль). С. 2–6. Стоит отметить, что отчеты о встрече, предназначенные для советских читателей, размещались в верхнем левом углу газетного листа под сухим нейтральным заголовком, констатировавшим сам факт встречи. «Московские новости», предназначенные для зарубежной аудитории, разместили этот материал в верхней части страницы и дали ему более броский заголовок: «Общая история, одно отечество». Эти различия в подаче материала отражены также в фотографиях, сопровождавших статьи. На этих фотографиях советская аудитория могла увидеть официальную встречу, участники которой сидят за большим круглым столом, а зарубежные читатели – Горбачева и Пимена, стоящих рядом и ведущих приватную беседу, которую, улыбаясь, слушают другие члены Синода.
18
Фактически это были два отдельных закона, изданные в октябре 1990 г.: первый – «Закон о свободе совести и религиозных организациях» от 1 октября 1990 г., действовавший на территории СССР, и второй – «Закон о свободе вероисповеданий» от 25 октября 1990 г. – на территории РСФСР. После распада Советского Союза именно соответствующий закон РСФСР послужил основой религиозной политики Российской Федерации. О законах 1990 г., а также о том, как они повлияли на последующее законодательство в России, см.: