Вернувшись домой, Сашенька с энтузиазмом взялась прихорашивать Соню с помощью обновок. Бедная девица покорно сносила все, мало надеясь на чудо преображения. К розовому платью понадобилась сложная прическа, изящные туфельки, кружевные перчатки.
- Помилуй, Александрин, для чего мне этот наряд? Я из дома-то никуда не выхожу. Не с руки будет хозяйством заниматься да за детьми ходить. Мне бы что-нибудь поскромнее...
Она виновато смотрела на Сашеньку, неловко поводя плечами, словно ей было тесно в нарядном платье. Та не хотела сдаваться, вертела Соню и так и сяк, меняла платья на ней, как на кукле, но все не находила нужного. Чуда не произошло. В роскошных платьях некрасивость Сони казалась еще приметней. Прическа с шиньоном и буклями вовсе не шла к ее худому лицу, делая его карикатурным. Вдохновение иссякло, и Сашенька опустила руки.
Подошли только новые башмачки, и весьма порадовали Соню. Она помнила, какое впечатление произвела на Дюваля ее ножка в разношенном башмаке. Расстроенная Сашенька вздохнула:
- Ну, хоть чепец свой выброси. Видеть его более не могу!
Уж это Соня могла обещать. Прямо при кузине она стянула с голову чепец швырнула вон.
Вечером того же дня в комнату Сони кто-то робко постучал. Не успела она откликнуться, как дверь отворилась, и показалось несчастное Мишино лицо. Мальчик протиснулся в щель и остановился у стены.
- Что случилось? - испугалась Соня. - Отчего ты молчишь? Владимир? С девочками что-нибудь?
Она побледнела. Миша сжалился:
- Да что с ними станется! Дюваль...
Соня еще более побледнела:
- Что Дюваль? Да говори же поскорее! Вольно тебе меня терзать!
Миша подошел к тетушке и уткнулся ей в плечо.
- Он сказал мне, что должен оставить наш дом, вовсе уйти...
Миша долго крепился, чтобы не заплакать. Но теперь, когда Соня обняла его и прижала к себе, слезы хлынули из его глаз.
- Полно, Миша. Верно, он пошутил. Отчего никто об этом не знает?
- Он нынче собирается сообщить об этом папа`, - всхлипывая, говорил мальчик. Он схватил тетушку за руку: - Попроси его не уходить! Теперь же, покуда папа` не вернулся! Идем, Соня!
Новость взволновала Соню. Прежде всего она была готова тотчас броситься на защиту Миши от обидчика. Как мог учитель причинить мальчику страдание? И что вынуждает француза бросить вполне выгодное место, едва начав службу?
- Да, милый, - решительно проговорила Соня, - я поговорю с месье Дювалем теперь же. Иди к себе.
Миша с надеждой посмотрел на тетушку и скрылся за дверью. Молодая женщина глубоко вздохнула, собираясь с силами, поправила волосы, убранные в простой узел, и направилась к Дювалю.
Француз открыл дверь со свечой в руке. Удивленно воззрившись на Соню, он пропустил ее вперед и снова запер замок. В нос Сони ударил хмельной дух. "Да он пьян!" - ужаснулась гостья. То, что она увидела в комнате, подтвердило ее предположение. На туалетном столике стояли наполовину опорожненная бутылка вина и пустой бокал, сюртук валялся на полу. Сам Дюваль с всклокоченными волосами, в небрежно распахнутой тончайшей сорочке с искусной белой вышивкой, являл образ пьяного распутника. Так определила для себя его гостья. "Вот оно, его истинное лицо!" - испугалась своей догадке Соня.
Дюваль церемонно предложил ей стул, и сбитая с толку женщина села, продолжая настороженно следить за его движениями. Француз налил в свой бокал вина и молча протянул Соне. Она хотела было возмутиться, но почему-то послушно взяла бокал и выпила все вино. Дюваль вновь наполнил бокал и протянул гостье. Соня испуганно затрясла головой. Тогда он опрокинул вино в себя. Хлопнув бокалом по столу, Дюваль рухнул в кресла. Воцарилась тишина. Соне стала надоедать сия пантомима, и она решилась нарушить молчание.
- Мсье Дюваль, Миша мне сказал, что вы собираетесь уходить от нас? - заговорила она по-французски.
- Точно так. Вы что-нибудь имеете против?
- Но мсье Дюваль, это болезненно для Миши. Вы как учитель должны бы знать, что нельзя играть чувствами детей!
- И не только детей! - сказал Дюваль, криво усмехнувшись, и Соня подумала, что не так уж он и пьян.
- Я не желаю понимать ваши намеки, сударь. Меня тревожит Миша. Его весьма печалит ваш уход. Объясните же, отчего вы так поступаете с ребенком?
- Я должен уйти, - мрачно ответствовал француз и вновь потянулся за бутылкой.
- Хватит пить! - воскликнула Соня и отняла у него бутылку.
Дюваль с удивлением и любопытством посмотрел на отважную особу. Еще более неожиданным был для него следующий вопрос Сони:
- Мсье Дюваль, кто вы?
Молодой мужчина опустил глаза под строгим, внимательным взглядом гостьи.
- Подлец! - ответил он, скорбно кивнув головой. - Вы правы.
- Но я вовсе не ...
- Подлец и точка! - завершил Дюваль.
Соня поняла, что беседа не задалась. Она поднялась со стула.
- Поговорим завтра. Спокойной ночи.
Однако Дюваль не тронулся с места, чтобы проводить гостью. Он вдруг схватил ее за руку и привлек к себе на колени. Соня не успела ахнуть, как оказалась в объятьях хмельного повесы. Она возопила и рванулась что было сил. Оказавшись на воле, бедняжка кинулась к двери.
- Разве вы не за этим пришли? - услышала она за спиной.
Дюваль смотрел на нее с недоумением. И тут Соня сделала то, чего никак не ожидала от себя. Она приблизилась к пьяному распутнику и ударила его по лицу. Дюваль оторопело воскликнул:
- Зачем же драться? Я не могу ответить женщине...
Соня предпочла скорее покинуть поле боя. Она щелкнула замком и стремительно вырвалась из комнаты. В два шага добравшись до своих покоев, она рванула дверь и тотчас заперла ее за собой, словно боялась погони. Постояла некоторое время, успокаивая сбившееся дыхание. Сердце стучало в висках, дрожь пронизывала все тело. Немного успокоившись, Соня достала журнал и принялась писать.
"Я оскорблена! Никто со мной так не поступал! Но отчего-то не чувствую себя оскорбленной...Почему порок так привлекателен? О, это происки врага человеческого! Это он заслал в наш дом на искушение Дюваля. Сашенька сама не своя с тех пор, как у нас появился учитель. Владимир потерял покой. Прислуга сходит по нему с ума. Я всякий день наблюдаю, как он перемигивается с Дашей и другими девушками. Они и рады!
Как нам было хорошо до появления Дюваля! Надобно отпустить его с Богом, но как быть с Мишей?.. А почему он сам решил уйти? Отчего говорил о себе, что подлец? Что происходит с ним, с чего он так напился? Конечно, это отвратительно, но мне отчего-то его сделалось жаль... Даже оскорбление, нанесенное мне, я прощаю.
Да желаю ли я, чтобы Дюваль навсегда покинул наш дом? (С собой-то я могу быть откровенна!) Нет, не желаю. Сейчас, когда я увидела его таким... жалким, я не могу сердиться на него. Как бы мне хотелось, чтобы он исчез, словно его не существовало вовсе, чтобы покой вновь снизошел в мою душу.
Нет! Коли быть вовсе честной с собой, то для меня теперь необходимость поминутно видеть его, думать о нем... Я поминутно ловлю себя на том, что необыкновенно чувствую Дюваля, его присутствие, его настроения. Иной раз меня это пугает. Однако это счастье, когда есть о ком мечтать, пусть даже совершенно впустую!
У меня нет ни малейшего шанса, я вполне понимаю это. Дюваль пленен Сашенькой, что вполне простительно. Моя роль - отводить от дома беду - плохо дается мне. Помоги нам, Господи! Дюваль останется... ради Миши. Я умею справляться со своими чувствами, мне ли не уметь. За Сашеньку буду молиться, чтобы Господь послал ей силы для борьбы.
Кто же он? Кто этот человек с манерами светского баловня и всеобщего любимца, рядящийся в учительский сюртук?.."