И тут случилось новое чудо. Соне показалось, что толпа расступилась, и пред потерянной девицей явился статный, высокий красавец в щегольском фраке. Все взоры обратились к нему, по толпе словно электрическая искра пронеслась.
- Горский! Горский! - доносилось отовсюду.
Да, это был он. Неузнаваемый, светский, иной... Князь приблизился к Соне и поклонился ей. По толпе пронесся легкий вздох: "Кто она?" Пригласив молодую женщину на тур вальса, князь занес руку, чтобы обнять ее за талию. Не чуя под собою ног, Соня следовала за кавалером.
Однако все страхи вмиг улетучились. Откуда что взялось! Каким-то инстинктом Соня улавливала всякое движение князя, сливаясь с ним в одно целое. А ведь она едва умела танцевать! Пошли ль ей на пользу уроки мсье Бодри или же ее посетило вдохновение? Впрочем, об этом Соня не думала теперь. Она дивилась преображению Горского, силясь понять, что за человек перед нею. Это был не Дюваль, тот грубоватый увалень-француз. Князь Горский мало чем напоминал бедного учителя. Сила и властность, исходившие от него, подчиняли волю молодой особы. Она не смела поднять на него глаз, заговорить... Князь тоже молчал, это делалось мучительным.
- Миша просил вам сказать, что он ждет... Я не знаю, что именно, он не разъяснил, - пролепетала Соня, по-прежнему не поднимая глаз.
- Передайте ему, что я помню, - столь же неясно ответил князь.
- Вы дурно поступаете, вовлекая Мишу в заговор. Не следует ссорить его с домашними. Или вам мало?
Горский молчал. Лишь теперь Соня дерзнула заглянуть ему в лицо. Взгляд князя напугал бедную девицу. Она ждала раскаяния, гнева, смеха, на худой конец, но ошиблась. В глазах кавалера Соня прочла незнакомое ей чувство, принудившее ее невольно опустить взор и покраснеть.
- Вы говорите не о том, - хрипловатым голосом произнес наконец Горский.
Соня вовсе смешалась. Она не понимала князя, да и сам он себя не понимал. С первой минуты, как он увидел Соню, Юрий потерял голову. Сказать, что он не узнал ее, неверно. Узнал тотчас. А до того, как увидел, по стуку сердца понял, что она здесь. Однако такого взрыва чувств повидавший виды мужчина не ожидал от себя. Послушный какой-то неведомой силе, влекущей его к ней. Горский устремился к Соне. Он будто бы и не заметил ее преображение, однако все вдруг встало на свои места. Словно в мозаике для полноты картины не доставало частицы, а теперь этот осколок найден, и картина засияла красотой совершенства. Обнаружившаяся прелесть Сони лишь довершила работу, происходившую в душе князя. Чтобы вспыхнуть страстью, он должен был увидеть ее такой: очаровательной, нарядной, грациозной. Князь не заметил преображения именно потому, что Соня всегда для него была прелестна.
- Что же вы желаете слышать? - наконец, вымолвила Софья Васильевна.
Однако князь не успел что-либо ответить. Музыка стихла. Подводя Соню к месту, Горский обронил:
- Мазурка и кадриль за мною.
Он тотчас растворился в толпе.
- Что, матушка, вспомнили былое? - съязвила Марья Власьевна, впрочем, вполне добродушно. - Ну, на этого рот не разевай! Не по Сеньке шапка. Вон сколько вокруг него вьется молоденьких девиц. Нам бы что попроще.
Она посмотрела на смущенную девицу и что-то смекнула:
- Или вы еще в доме спознались? Ох, Владимир Александрович-то не обрадуется!
Сон продолжался, но принимал водевильный характер. Соня не успела возразить, к ним приблизился чиновный господин.
- Позвольте ангажировать вас на мазурку, - поклонился он молодой женщине.
- Мазурка мной уже обещана, - еще более смутилась Соня.
- Ого! - только и молвила Марья Власьевна.
Чиновник потоптался и вновь предложил:
- Тогда изволите кадриль?
- Пардон, кадриль тоже обещана.
- Ты к экосезу подойди, голубчик, - распорядилась Аргамакова, и господин ушел ни с чем.
- И когда ты, матушка, успела? Кому обещалась? - пытала Марья Власьевна свою подопечную.
- Горскому...
Марья Власьевна покачала головой:
- Будь осмотрительна, Сонюшка. Один раз набедокурил, до другого - рукой подать. Кабы опять не втравил тебя в историю. Остерегись, душа моя.
Горский уже был тут как тут.
- С кем это ты, батюшка, турусы разводил давеча, возле губернатора? Никак кавалергард? - поинтересовалась Марья Власьевна, которой до всего было дело.
- Это Коншин, мой приятель и товарищ по полку, - ответил почтительно Юрий.
- Ты служишь? Отчего не в мундире?
- Служил, сударыня. Теперь в отставке.
Соню не оставляло ощущение фантасмагорического сна. Однако звуки мазурки вывели девицу из задумчивости. Юрий остановился перед ней в ожидании. Во время фигур они обменивались короткими фразами, необходимыми в танце. Разговор не возобновлялся, покуда не появилась возможность остаться наедине. После мазурки и кадрили Горский неотступно следовал за Соней, не допуская к ней других кавалеров. Марья Власьевна уже было готовилась к отповеди, но Горский предвосхитил события.
- Простите, сударыня, - обратился он к почтенной даме, - я похищаю вашу протеже. Верну в совершенной сохранности, слово чести.
Аргамакова не нашлась, чем возразить.
Юрий увлек за собой растерянную девицу. Найдя спокойный уголок в цветочном боскете, он усадил Соню на скамью, а сам отправился за мороженым. Принеся вазочку земляничного мороженого, сунул в руки девице.
Подчинившись его воле, молодая особа не потеряла рассудка. Она видела, что Горский как в лихорадке. Глаза его блистали, движения были порывисты, горячи. Говорил он скоро, перебивая себя. Суть его путаной речи заключалась в том, что он не может жить без Сони. Все перевернулось в его голове с тех пор, как он попал в дом Мартыновых под видом учителя-француза. Это была всего лишь неудачная шутка. Втянувшись в игру, Юрий уже не мог поворотить назад. Он полюбил Мишу, проникся благоговением к Сашеньке, уважением - к Владимиру Александровичу. А без Софьи Васильевны он теперь не мыслит существования. Соня слушала с недоверием и наконец решилась прервать путаную речь молодого мужчины.
- Позвольте спросить, откуда вдруг этот пыл?
Горский смотрел на нее, не понимая.
- Почему "вдруг"? Вовсе не вдруг... Нам есть что вспомнить, неправда ли?
Более всего на свете Соня желала сейчас поверить ему, но, увы!
- Князь, вы опасный человек. Вам мало содеянного? Уж не замыслили ль вы новую подлость? Не трудитесь понапрасну.
Силясь успокоиться, Юрий принялся ходить по цветочной.
- Да, я виноват и заслужил презрение. Мне нет прощения. Но попробуйте хотя бы на миг забыть об этом! Ответьте, есть ли в вас прежнее чувство ко мне? Ведь оно было, верно?
- Я питала чувства к господину Дювалю. Но интриган Горский мне вовсе не по душе, - твердо ответила Соня.
Юрий остановился в своем беге, осмысливая сказанное.
- Вы лукавите.
Соня поднялась со скамьи и гневно возразила:
- Сударь, вы вольны подозревать меня во всех грехах, делайте, что хотите. Я не желаю продолжать разговор в прежнем духе.
Она направилась к выходу из боскетной, Горский тотчас возник у нее на пути.
- Я должен знать, что вновь увижу вас! Укажите, где и когда!
- Вы ищете свидания? - изумилась Соня.
Юрий терял самообладание рядом с той, о ком он думал все эти дни. Не помня себя, он сжал испуганную девицу в объятьях.
- Вы безумны! - воскликнула Соня, силясь выбраться из его рук, Однако тем она лишь распалила князя.
- Обещайте, что придете ко мне! - жарко шептал он, покрывая поцелуями шею, плечи и грудь сопротивляющейся девицы. - Запоминайте же, Мертвый переулок, мой дом всякий укажет... Я буду ждать...
- Я закричу! - тихо, но решительно пригрозила Соня.