Всадники спешились чуть поодаль от дома Амалии. Горский решительно взошел на крыльцо, отворил дверь. В доме его знали, и никто не воспрепятствовал ему, не выразил удивления при виде группы воинственного вида мужчин, сопровождаемых чернокожим казачком. Князь предположил, что магнетизер совершает сделку в кабинете Амалии, и не ошибся.
- Покуда ждите здесь, - шепотом велел он Коншину и Дювалю. - Я подам знак, как понадобитесь. Свистну. Идем, Эзопка.
Они вошли в кабинет как раз в тот момент, когда стороны прочли условия сделки и готовились ставить подписи. Амалия была бледна, глаза ее горели лихорадочным огнем, а на лице лежали глубокие тени. Покупателем ее имущества оказался дюжий купчина с лопатообразной бородой. Сделку совершал подлинный судейский крючок: немощного вида господчик в очках и с длинными сальными волосами. Он обмакнул перо в чернила и подал его Амалии.
- Постойте, господа, - раздался властный голос князя. - Здесь совершается противозаконие.
- Как-с? - уставился на него стряпчий. - Вы кто будете? Что вам надобно?
Горский не видел Турчанинова, и это его тревожило. Однако он твердо заявил:
- Госпожа Штерич мне родственница, я ее наследник. Есть духовная, составленная на мое имя. Стало быть, здесь торгуют моим имуществом.
Купчина воззрился на Амалию:
- Что такое? Какие наследники?
- Будьте покойны, сударь, - вставился судейский крючок. - Все это вилами по воде писано. Имение принадлежит госпоже Штерич безраздельно. Она хозяйка и вольна распорядиться им по своему усмотрению.
- Господа, вас водят за нос!
Все оглянулись. Откуда-то из темного угла выступил магнетизер.
- Подписывайте, господа, дело верное.
- Тьфу ты! - сплюнул купчина и, поставив подписи, вышел вон со словами: - Я свое получил, теперь делайте, что знаете. Меня вы более не увидите.
- Я так и знал! - азартно воскликнул Горский - Это подставная фигура!
Он подскочил к столу и хотел было взять купчую, но Турчанинов его опередил.
- Да, вот это доверенность на мое имя. Подписывайте, госпожа, - обратился он к Амалии особым, магнетическим голосом и подсунул ей купчую.
Амалия вновь подняла руку с пером. Какие-то люди в темном незаметно проникли в кабинет и преградили путь князю.
- Не сметь! - гаркнул Юрий, наставляя пистолет на Турчанинова.
Тем временем юркий негритенок выхватил купчую из рук дамы и тотчас изорвал ее на мелкие кусочки. Стряпчий тоненько взвыл:
- Я знал, что все худо кончится. Я предупреждал! - он опрометью бросился вон из кабинета.
Амалия по-прежнему была безучастна ко всему происходящему вокруг нее. Горский свистнул, в кабинет ворвались Коншин и Дюваль с пистолетами наготове. Темные тени попятились в углы. Горский указал на Турчанинова:
- Вязать мерзавца и под арест!
Магнетизер силился пустить в ход свои магические чары, но совершенно безуспешно.
- Куда под арест? - справился в недоумении Коншин.
- Ко мне покуда, - не задумываясь, ответил Горский.
Дюваль и Эзопка увели связанного колдуна, который уже не сопротивлялся, а Горский с Коншиным обошли весь дом, вылавливая всех подозрительных персон. Дав им пять минут на сборы, они изгнали приживальщиков вон из дома. Поручив Коншину проследить за поспешным исходом тайного ордена, князь собрал насмерть перепуганную дворню. Грозясь и страшно ругаясь, он велел послушно исполнять обязанности и беречь госпожу от чужих людей.
- Ослушаетесь - три шкуры сдеру! - пообещал Горский и для вящей убедительности показал свой внушительный кулак.
Дворня кланялась и падала на колени, уверяя князя в своей преданности госпоже.
- И последнее.
Князь направился в кабинет, где все еще сидела в неподвижности Амалия. Она смотрела на кузена пустыми глазами, не видя его. Юрию пришлось прибегнуть к крайнему средству. Он ударил кузину по щекам, да так, что бедняжка едва не свалилась со стула.
- Амалия, брось дурить! - сердился Юрий.
Она медленно возвращалась откуда-то, словно разбуженная сомнамбула.
- Кузен... - прошептала дама, и краски вновь появились на ее лице. - Я не понимаю, что со мной. Скажи, что здесь было?
- Ты чуть было не лишилась всего, что имеешь, - любезно напомнил кузен.
Амалия испуганно уставилась на него.
- Это все он. Где он?
- Там, откуда до тебя уж не дотянется.
Амалия оживала на глазах. Вот она уже кокетливо смотрит на кузена, видя в нем спасителя.
- Однако ты не желал мне помогать. Давеча, неправда ли, ты выгнал меня вон, когда я пришла за помощью?
Горский ответил не без самодовольства:
- Не ты ли говорила мне, что колдун читает твои мысли? Так вот я не хотел, чтобы он смекнул что к чему.
В кабинет тихонько пробрался негритенок и в ожидании уставился на хозяина.
- Его благодари, - ласково улыбнулся князь, указывая на Эзопку. - Вовремя выдрал купчую из твоих рук.
Амалия и не посмотрела в сторону арапчонка.
- Ты спас меня. Я в долгу не останусь... - она поднялась со стула, томно потянулась всем телом к молодому мужчине.
- Полно, Амалия. Лучше слушай, что ждет тебя.
Дама с неохотой отстранилась.
- От тебя приму все, - с чувством проговорила она, посылая кузену страстные взоры.
Горский шагал по кабинету, мерно постукивая шпорами.
- Ты тотчас и непременно отправишься в свою деревню.
- Как? - подскочила Амалия.
- Да, да. И не вздумай перечить мне. Ради спасения твоего имущества (об имени мы не говорим) ты будешь сидеть в деревне, покуда не приведешь в порядок дела и покуда не забудется эта история с магнетизером.
Амалия покорно вздохнула и театрально воздела руки. Однако Горский не был тронут воплощением скорби.
- Да-да, деревня - это еще и здоровье. Тебе впору лечиться, так деревня исцелит.
Мадам Штерич надоело корчить из себя благородную жертву.
- А как я не послушаюсь и останусь здесь?
- Воля твоя, пойдешь в острог, - холодно ответствовал кузен.
- За что? - возопила дама, швыряя в смеющегося Эзопку скомканный кружевной платок.
- Поройся в памяти, что-нибудь да найдешь, - с угрозой молвил Горский. - И самое важное: оставь в покое Мартыновых! История с Сашенькой еще тебе отзовется, будь покойна.
Амалия обозлилась:
- Ах, так! Ты не ради меня геройствовал! Все ради прекрасной госпожи Мартыновой!
Юрий потерял терпение.
- Это мое последнее слово. - Он хлопнул кулаком по столу и кивнул негритенку: - Идем.
Амалия задыхалась от бешенства. Возможно ли, молодой кузен, некогда во всем послушный ее воле, теперь принуждает ее, прирожденную повелительницу! Взбешенная дама бросилась к столу и взялась за перо. Нет, так просто им от нее не отделаться! Они рано торжествуют. Интрига с мнимым французом прошла как милая шутка, принеся Горскому славу? Что ж... Мартыновы безмятежны, как прежде? Нет, Амалия не допустит проигрыша! Прежде чем оставить Москву, она насладится местью. План новой мести вызрел, едва стих за окном звон копыт по снежному насту. Амалия с наслаждением обмакнула перо в чернила и принялась писать.
В доме Мартыновых, наконец, воцарился мир. Миша уже вышел из-под опеки тетушки. У него появились друзья, новые привязанности. В дядьки Мише определили молодого парня Федора, который возил барчука в пансион и служил ему весь день.
Соня возилась с девочками, но не с прежним пылом. Правда, она не забывалась и не была столь рассеяна, как давеча, но грустила вдвое более. Теперь бедная дева выучилась скрывать свои чувства, и лишь бледность и потухшие глаза выдавали ее тайную печаль. Сашенька с тревогой поглядывала на кузину и силилась развлечь ее.
Мартыновы возобновили выезды, и Сашенька с удовольствием окунулась в бурную жизнь света. Балы, театры, опера, концерты, вечера. Соня же наотрез отказалась выезжать, хотя Владимир был уже не против. Она не вернулась в прежнее обличье в духе bas bleu, но утратила вовсе интерес к себе и разным увеселениям. Казалось, какая-то тяжелая мысль точит ее изнутри. Бывало, вспыхнет отчего-то и с испугом оглянется вокруг. А то часами молчит, молчит, о чем-то думая.