Выбрать главу

Долг и совесть не позволяют мне более встречаться с вами. Прошу вас не преследовать меня и не искать свиданий. Для всех будет лучше, если вы оставите Москву и вернетесь к прежней жизни."

И ни слова более. Горский чувствовал себя потерянным. Соня отреклась от него. Добрая, любимая Соня. Кому же верить после этого? Гадина Амалия честнее во сто крат: она не внушает иллюзий!

- За что, Соня? - шептал он с горечью, и Эзопка страдальчески морщил брови, не зная, чем утешить господина. - Мне больно, любовь моя...

Видя слезы на глазах князя, Эзопка принимался вдруг кувыркаться и строить рожицы, чтобы развлечь его. Не достигнув цели, он затихал и лишь протяжно вздыхал, слушая стоны несчастного князя.

Итак, Коншин женится. Услышав признание друга, Горский почувствовал еще большее одиночество. Дом затих, довершая картину неприкаянности. И вдруг в тишине раздался звон дверного колокольчика. Горский вскочил, прислушиваясь:

- Это она!

Он готов был броситься вниз, навстречу позднему визитеру, но по лестнице уже стучали чьи-то твердые шаги. Князь отступил и рухнул в кресла. На пороге стоял Мартынов. На бобровом воротнике его шинели таяли снежинки.

- Вы, верно, ждали кого-то другого? - криво усмехнувшись, спросил Владимир Александрович.

Горский растерянно поднялся и предложил гостю стул. Мартынов не обратил на его жест должного внимания. Он холодно произнес:

- Прогоните казачка. Дело, приведшее меня к вам, требует совершенной приватности.

- Эзопка, иди к себе, - велел князь, тревожно поглядывая на позднего гостя. Негритенок нехотя подчинился. Он еще надеялся, что его вернут, и все оглядывался, покуда шел к двери.

Когда стихли его шаги в коридоре, Мартынов достал из-за пазухи пистолет. Горский тотчас бросил взгляд на стену, где висели шпаги, ножи, ружья и пистолеты всякого рода. Мартынов был бледен и походил на безумца. Направив пистолет на Горского, он взвел курок. Юрий следил за его действиями, не трогаясь с места.

- Прежде чем я вас убью, я хочу знать всю правду. Вы были любовниками? - Лицо Владимира еще больше побледнело.

Горский прямо смотрел в его глаза:

- Отчего бы вам не вызвать меня? Зачем уподобляться разбойнику?

- Я не хочу рисковать. Вы должны быть убиты. Итак? Вы не ответили на мой вопрос. Вы были любовниками?

Рука с пистолетом дрожала, и Горскому ничего не стоило внезапно вырвать его из рук Мартынова. Однако он этого не делал.

- Да, - ответил князь, и Владимир, вздрогнув, качнул пистолет.

- С каких пор? - насилу выговорил он.

- Что за дело? Вы не можете судить нас за это. Мы любим друг друга! Коль скоро я нарушил законы чести, то готов ответить по всем правилам! - пылко защищался Юрий.

- Ребенок... она носит ребенка от вас? - Владимир дрожал, как в лихорадке.

- Ребенок? - растерянно пробормотал Горский. - Соня мне ничего не говорила... Ребенок... Это меняет дело!

Занятый неожиданным открытием, князь не сразу понял, что произошло. Мартынов опустил пистолет и рухнул в кресло без сил. Закрыв лицо руками, он то ли рыдал, то ли смеялся.

- Отчего же убивать за это? - бормотал Горский. - Соня сама отказалась от меня. Она велела мне убираться из Москвы... Я ничего не знал... Что же делать теперь?

Владимир тем временем успокоился и убрал пистолет. Словно заново родившись, он с любопытством оглядывался вокруг.

- Послушайте, князь, - обратился он к Горскому с неожиданным дружелюбием. - Порядочный человек знает, как поступают в подобных случаях. Однако решайте сами. Я удовлетворен. Мне казалось, вы обижаете кузину. Однако если она сама вам отказала... Я удовлетворен.

Горский был окончательно сбит с толку. Не чая разобраться во всем, он решил увести разговор подальше от опасной темы.

- Вы, верно, знаете модного магнетизера Турчанинова? - поставив перед Владимиром чистый бокал, он налил ему вина.

- Да. Редкая шельма, - ответил Мартынов, скидывая шинель и пробуя вино. - Его ищут. По записке Благочинного я был давеча в Тверской губернии. Турчанинов оказался замешан там в деле о колдовстве и кликушестве. Медицинский совет приговорил негодяя к Сибири, но он бежал. Как сквозь землю провалился. Впрочем, я не занимаюсь его делом. Безмерно рад, что на него нашлась управа. Вот только бы сыскали мерзавца.

- Следуйте за мной,- предложил Горский, взяв со стола свечу и направляясь к двери.

Несколько насторожившись, Владимир Александрович пошел за ним. Пройдя по коридору шесть шагов, они остановились возле запертой двери. Горский достал из кармана ключи и отворил ее. Взорам мужчин предстала живописная картина. На ковре, подложив под себя подушки, спал магнетизер. Его чалма упала на пол, обнажив прозаическую лысину на макушке. Возле спящего пленника стоял изрядно опустошенный поднос с кушаньями и вином. Верно, Турчанинов не вынес мук голода и подчинился требованиям желудка.

- Вот он, - прошептал Юрий, указывая на колдуна. - Сидит на гауптвахте.

Владимир удивленно поднял брови:

- Но как он оказался у вас?

Вновь запирая комнату и пряча ключ в карман, Юрий ответил:

- Арестовал его в доме кузины. Шарлатан обобрал ее до нитки, готовился осуществить последнее злодейство, но я помешал. И что теперь с ним делать, ума не приложу. Мне такой постоялец ни к чему.

Они вернулись в кабинет Горского, и Юрий рассказал внимательному собеседнику злосчастную историю Амалии.

- Что ж, - произнес Владимир, - завтра я пришлю за ним полицейских. Пусть для злодея это будет сюрпризом.

В подкрепление задуманного мужчины выпили вина. Уходя от Горского, Владимир Александрович произнес:

- Возвращаясь к давешнему разговору, рекомендую вам хорошенько подумать, как быть с Соней. Кузина мне дорога, и я хотел бы, не шутя, видеть ее счастливой.

Юрий не спал всю ночь. Он ходил по кабинету туда-сюда, укладывался на кушетку и вновь вскакивал, брался за перо, чтобы писать, но перо летело в сторону, так и не коснувшись бронзовой чернильницы. Горский силился разгадать смысл последних слов Мартынова. Как совместить их с запиской Сони? Мартынов явился, чтобы защитить честь кузины, но узнал о решении Сони порвать с князем и отступился. Он был удовлетворен. Однако честь кузины при этом не была защищена. Что же выходит? Значит ли все это, что Мартынов вовсе не против связи Сони с ним, Горским? О чем же князь должен подумать?

Да, ребенок! Коль скоро Соня ждет ребенка, то о чем здесь думать? Надобно венчаться! Вот что желал Мартынов для кузины. Он говорил, что хочет видеть Соню счастливой. Как же еще, если не обвенчанной с отцом ребенка? Юрий утомленно тер глаза и тряс головой. Однако Соня отвергла его. Почему? Ах, вот почему! Она горда и не желала принуждать князя. Потому и про ребенка ничего не сказала.

Надобно венчаться! Мартынов теперь не прогонит его, князь это знал наверное. Почему ранее ему не приходило это в голову? Ведь все так просто. Лишь Соня способна сделать его счастливым, спасти от одиночества. А ведь он готов был бросить все и уехать! Без Сони. От одной мысли, что он мог навсегда потерять любимую женщину, Юрий похолодел.

Засыпая на рассвете, он уже знал, что будет делать дальше.

6.

Соня тоже не спала в эту ночь. Она плакала, а когда слез уже не осталось, взяла с полки томик стихов Баратынского. Она листала и перечитывала любимые строки и после твердила вслед за поэтом:

Подобно мне любил ли кто? И что ж я вспомню, не тоскуя? Два, три, четыре поцелуя. Быть так! Спасибо и за то. 

Наутро Соня исполнилась решимости жить дальше, будто Горского и в помине не было. Она с сомнением посмотрела на прелестное ситцевое домашнее платье. Не спрятать ли его в сундук, где оно покоилось прежде? Достать старое темное облачение, надеть привычный чепец и выкинуть из головы любовный бред.

Нет, теперь Соня другая. Пусть она никогда не будет счастлива, пусть должна отречься от своей любви и забыть князя, - вернуть прежнюю Соню уже не можно. Облачившись в ситцевое платье, молодая женщина не забыла о прическе, о хорошенькой косынке, которая оживляла ее лицо.