Алику, братику родненькому, посвящаю.
Алик Затируха
Дорогие читатели!
Художественное произведение, как и человек, может быть здоровеньким и больным. Более того, заразными больными могут быть и полновесный телесериал, и роман разной степени упитанности, и самая тощенькая песенка. Да не упрекнете вы меня в том, что я без надлежащего старания поработал над здоровьем своего весьма скромного во всех других отношениях произведения.
Сердечно благодарный за ваше к нему внимание - автор.
***
МАНДАТ
...Итак, Вася Тихомиров, Моня Рабинович и я, не столько благодаря своим литературным дарованиям (нет-нет, мы вовсе не отказывали себе в таких дарованиях), сколько по сиюминутной потребности или капризу одного из сильных мира этой смутной эпохи ставшие на какое-то время его придворными журналистами, разорвали отношения со своим работодателем, хотя и лишались очень хлебного места. Разорвали, как только поняли, что казавшийся по первому впечатлению симпатягой во всех отношениях господин оказался крупным прохвостом.
И написанное нами между делом "Сказание о славном рыцаре Кощее Бессмертном и вздорной бабёнке Красной Девице", первую книгу из задуманной нами серии - "Оболганные титаны Земли русской" - издатели, увы, не брали.
Поэтому, пока у нас не было новой работы и никак не задавались литературные взлёты, а финансовый жирок, накопленный на прежней работе, позволял нам реализовать ещё одну давнюю мечту - летать буквально - этим мы с увлечением и занялись.
Трактаты о том, как делаются самоделки, уже не раз писались. Среди них есть подлинные литературные шедевры, не буду стараться переплюнуть их.
...Готово - и первым из нашей компании полечу я. Так как лозунг "Айда летать, ребята!", положивший начало работе над нашим самодельным летательным аппаратом, был выдвинут мной, Вася и Моня не протестовали.
Только подъехали к давно выбранному местечку для взлёта, расположенному сразу за МКАД, только вытащили из прицепа нашу конструкцию и собрали её, как пошёл дождь, которого по прогнозу, понятное дело, не предполагалось. Решили переждать его в машине, уверенные, что дождь скоро прекратится, и нам не придётся откладывать назначенный на сегодня старт.
Для разговора в ожидании прекращения дождя я выбрал больную тему:
- А не попробовать ли нам издать нашего многострадального 'Кощея' за свой счёт и посмотреть - что из этого получится?
- Ну, допустим, издадим мы 'Кощея' за свой счёт. А как продать тираж? - не понимал Вася. - Все издающиеся за свой счёт авторы мучаются потом с реализацией своих книг. Магазины их книги не берут, а продавать самому на каком-нибудь оживлённом перекрёстке... Унизительное занятие, по-моему. Да и власть, приглядывающая за этим перекрёстком, быстро прихлопнет такую торговлю.
- А мы не будем мучиться с реализацией нашей книги...
Когда Моня вот таким нарочито спокойным тоном зачинал свою очередную парадоксальную идею, мы с Васей настороженно замолкали, гадая, как быстро мы сможем понять и принять её.
- Нашу книгу надо будет сжечь, - не моргнув глазом, сформулировал идею Моня.
Вася выразил своё недоумение первым:
- Как это - сжечь?
- А вот так и сжечь. На том самом оживлённом перекрёстке. А ещё лучше - у какой-нибудь станции метро.
- Что - так вот и сжечь весь тираж? - моя очередь выражать удивление неожиданным предложением Мони.
- Ну, не весь, конечно, а только небольшую часть. И не мы будем сжигать, а специальный уполномоченный совершать такие акты представитель власти.
- Ты, Моня, не тяни кота за хвост. Рисуй-ка полностью картину задуманного тобой, - потребовал я.
- Картина начинается с того, что мы заранее извещаем как можно больше редакций, радиостанций и телестудий о том людном месте, где будем продавать нашу книгу. Разумеется, для власти это тоже не останется секретом. Мы с тобой доставляем туда полсотни экземпляров и начинаем торговлю. Через пару минут к нам подскакивает истерично настроенный представитель власти и требует немедленно прекратить её.
Правильно истолковав 'мы с тобой', я тут же поднял руку как примерный ученик:
- Моня, можно, я попытаюсь отгадать, кто будет 'истерично настроенным представителем власти'?
- Только одна попытка.
- 'Истерично настроенным представителем власти' придётся стать Васе, - я был уверен, что уложусь в одну попытку.
- А куда он денется, придётся, - подтвердил Моня.
- А как он будет мотивировать свои истерические требования?
- Он на доведённом до высшего совершенства канцелярском языке и в очень быстром темпе зачитает какую-то бумагу.
- А доведённую до высшего совершенства канцелярщину, да ещё изложенную в быстром темпе, нормальные люди не разумеют? - уверенно предположил я.
- Не разумеют, - подтвердил Моня. -Поэтому даже самые внимательные слушатели поймут только то, что содержанием этой книги её авторы злостно посягают на что-то святое.
- И, видя, что мы не прекращаем посягать на святое... - приглашал я Моню продолжить.
- ... и, видя, что мы не прекращаем торговлишку, - продолжал Моня, - представитель власти достаёт из своих широких штанин бутылку с какой-нибудь горючей жидкостью, обливает ею несколько книг и поджигает их.
Васю в нашем общении почти невозможно было выманить на дорогу, которая казалась ему выложенной какими-то лёгонькими, пустенькими смешочками. Он предпочитал говорить только по существу:
- Но зачем? Почему часть тиража нашей книги надо будет сжечь?