Товарищ Скалин терпеливо ждал нашего ответа, и я, от имени нашей троицы, заявляю:
- Его надо наказать самым решительным образом. Нечего с ним канителиться!
В этот раз товарищ Скалин, покуривая и прохаживаясь по кабинету, молчал не меньше двух минут. Потом, подойдя к нам вплотную и поочерёдно внимательно посмотрев на каждого из нас, сказал:
- Значит, вы все тоже считаете, что его следует ликвидировать?
Как долго мы будем оглушены этим вопросом? 'Нечего с ним канителиться' - это и в самом худшем для товарища Хилых варианте мы понимали так, что пендаль у товарища Дыбина получится вовсе не символическим.
Но долго в растерянности пребывать было нельзя.
- Как решит партия... - Васе ничего лучшего в этом цейтноте не пришло в голову.
- Партия в лице товарища Скалина, - тут же поправил его Моня. - Разве такие вопросы решаются многоголосой говорильней?
Не перебрал ли Моня с подхалимством? Вот и товарищ Скалин какое-то время внимательно смотрел на него, но потом твёрдо сказал:
- Правильное замечание, товарищ Рабинович. И товарищ Скалин решил именно так: в интересах партии надо ликвидировать Хилых.
Что же нам делать? Не настолько виноват перед нами и Тамарой Александровной товарищ Хилых, чтобы из-за нашего сигнала его убили. До конца своих жизней нам придётся только тем и заниматься, что горько каяться за такой тяжкий грех. А потом каждому из нас и ТАМ вломят за этот грех по полной программе.
А вдруг товарищ Скалин ещё раздумывает - правильно ли поручить это грязное дело нам? Тогда надо сейчас же напрочь исключить любые другие варианты. Надо сию же минуту самим вызваться ликвидировать товарища Хилых, а там появится время что-нибудь придумать.
- Разумеется, товарищ Скалин, каждый из нас готов выполнить любое ваше поручение, - встав по стойке 'Смирно!', доложил я.
Небольшая пауза и вопрос ко всем нам:
- Как вы сами считаете, у кого из вас это получится лучше?
Мы с Моней, не сговариваясь, скосили глаза на Васю. Наш друг воспринял такую рекомендацию героически, без всяких попыток опротестовать её.
Товарищ Скалин, поговорив со всеми нами ещё какое-то время о том-о сём, отпустил несколько любезностей мне и Моне, вежливо попрощался с ним и мной, и негромко сказал:
- А вас, товарищ Василий, я попрошу остаться.
...И вот Вася вернулся с аудиенции у товарища Скалина.
Сидим, молчим. Да, получено доказательство веры в нас руководителя НПБУ, а товарищ Василий действительно становится его фаворитом. Но как нам теперь быть с полученным Васей заказом?
Моня стремится принизить драматизм положения, в котором мы оказались:
- Колись, мокрушник, какие ценные указания получил?
Васе нелегко отвечать в таком же стиле:
- Товарищ Скалин считает, что пока Хилых не должен догадываться, что разоблачён. Чтобы не сбежал и не укрылся где-нибудь. Поэтому никакого к нему повышенного внимания не будет - ни исключения из партии, ни выговоров, ни даже замечаний. Особое внимание товарищ Скалин обратил на то, чтобы при ликвидации Хилых не осталось никаких следов. У НПБУ - такая программа, что власть и без того уже пристально приглядывается и принюхивается к ней. Попросил меня подготовить план и представить ему. Так что мне не до шуток.
А я поддерживаю настроение Мони:
- Ну и как, у тебя уже есть план ликвидации товарища Хилых? Не наследишь за собой повсюду?
Глядя на унылое лицо Васи, Моня заключает:
- Нет у него такого плана. Будет караулить товарища Хилых в подъезде и так нашумит, и наследит там, что сразу после ликвидации за ним побегут все собаки и бдительные жильцы этого подъезда.
- А почему ты решил, что ликвидировать товарища Хилых я должен буду непременно в его подъезде? - сердился Вася.
- А потому, что у вас, большевичков, при ликвидациях - воображение медузы. Тёмная подворотня или подъезд с разбитой лампочкой, и всегда выбираете орудие пролетариата - молоток, топор, булыжник. А как ты без следов ликвидируешь человека топором и куда его тело денешь?
- 'У вас, большевичков...' - обиделся Вася.
Я поправил Моню:
- Теперь уже выходит, что у нас. Да, надо признать, что у нас, большевичков, с творческим воображением при ликвидации наших политических противников - на уровне первобытных людей. Ищем, чем бы острым или тяжёлым по черепу ему тюкнуть. Надо исправляться. Надо выполнить указание товарища Скалина - предоставить ему на рассмотрение такой план ликвидации товарища Хилых, чтобы следов этого преступления ни одна ищейка не нашла.
Мы с Моней тут же стали составлять такой план, обязав Васю не мешать нашему вдохновению, рта не раскрывать, и стать критиком плана только по окончанию нашей творческой работы.
Начал я:
- Как надёжнее всего не оставить следов ликвидации кого бы то ни было? Для этого правильнее всего совершить её как можно дальше от места жительства человека, подлежащего ликвидации. Вот и товарища Хилых товарищ Василий должен кокнуть не в его подъезде, и даже не в Москве, а ещё лучше - даже и не в России.
Даже Моня удивлённо поднимает брови, а Вася, стиснув зубы, с трудом сдерживается, чтобы не прокомментировать - как же это ему можно будет кокнуть товарища Хилых за пределами России?
А я уверенно продолжаю:
Партия замечает рабочее переутомление товарища Хилых, и предлагает ему отдохнуть за счёт партийной казны в Шарм-эль-Шейхе. Вскоре туда же отправляется товарищ Василий.
- Тоже за счёт партийной казны? - Моня уже начинает нашу с ним обычную игру. - Мог бы и сам раскошелиться на такую поездку.